Фердинанд Грегоровиус - История города Афин в Средние века

В роли нашего провожатого в замок Филе выступил некий хорофилакс. Так называется местный жандарм — молодой мужчина в особой униформе и красных башмаках с загнутыми кверху носками. Такую странную обувь носят на всем Востоке; она представляет собой плод многовекового развития азиатских сандалий, изображения которых встречаются на фигурах, запечатленных на античных греческих и малоазийских рельефах, например, на монументах Гарпий Ксанфа [851] Ксанф — город в Линии, почти все памятники которого были осквернены и разрушены. . Наш провожатый шел в своей поистине ликийской обуви с легкостью вестника-Гермеса, а мы следовали за ним вдоль края пропасти, по берегу журчащего лесного ручейка, берега которого густо поросли олеандрами, лаврами и миртовыми кустарниками. На горных склонах мы увидели конические кровли хижин влахов, кочующих со своими стадами овец по всей Аттике. Их свирепые овчарки столь же бдительны, как и собаки пастухов римской Кампании, и путника, бредущего по горным тропам Аттики, невольно охватывает страх, стоит ему только услышать отдаленный лай этих овчарок-церберов, приближающихся к нему.

На самом краю грозной пропасти стоит монастырь; мы вскарабкались к нему по горным тропам, вьющимся под сенью благоуханных сосновых рощ. Греческая флора во многом схожа с флорой Южной Италии, но при этом она носит более южный, восточный и, так сказать, благородный характер. Так, например, в Италии я никогда не видел пышных зарослей вереска, мастичных деревьев и арбутаз (арбузье). Только пинии (Pinus Pinea) там, в Италии, более величественны, чем в Аттике, и здесь, в Пентеликоне, я встречал всего несколько их экземпляров. Более внушительные леса пиний есть в окрестностях Марафона, в Эвбее [852] Эвбея — большой остров у берегов Центральной Греции. В древности был заселен ионийцами. Главные города — Халкида и Эретрия, уже в VII в. до н. э. были крупными торговыми центрами. и особенно на равнине Олимпии и в Пиргосе, что на полуострове Пелопоннес. Как пишет Теодор фон Хельдрейх в своем труде «Полезные растения Греции», самым распространенным видом пинии в Аттике является алеппская сосна, не образующая столь же густой кроны, как ее итальянский собрат, имеет от корня до макушки ветки, сплошь покрытые тонкими маленькими иглами. Она дает превосходную древесину, идущую как на стройматериалы, так и на дрова. Из нее делают древесный уголь и смолу ('ρητίνη). На пути нам встретилось немало стволов с зарубками, сделанными топором. В этих-то глубоких ранах дерева и скапливается смола. Она применяется в качестве вкусовой добавки к вину, любимому и популярному в Греции κρασί ρηταίνάο. Этот обычай восходит к античным временам; и хотя Гомер не упоминает о нем, этот рецепт знали Плутарх [853] Плутарх (46 –126 гг. н. э.) — греческий писатель-моралист. Получил всестороннее образование в Афинах и избирался архонтом Херонеи. Бывал в Риме и пользовался расположением императора Траяна. При Адриане был прокуратором провинции Ахайя. Имел статус почетного гражданина Афин. Из его многочисленных трудов (особенно знамениты «Сравнительные жизнеописания») сегодня сохранились около 150. и Плиний [854] Имеется в виду Плиний Старший (23/24 –79 гг. н. э.), римский государственный деятель, историк, писатель. Из его многочисленных трудов сохранилась только «Естественная история». Его утраченные сочинения по современной ему истории широко использовались Тацитом. Плиний погиб во время извержения Везувия, наблюдая страшную катастрофу. . Возможно, обычай изображать тирс [855] Тирс — жезл Диониса и его спутников. Изображался в виде палки, увитой плющом и виноградной лозой и украшенной на конце шишкой пинии. с сосновой шишкой в качестве символа Диониса неким образом связан с этим вином, в которое добавляли смолу.

Я уже упоминал об одном труде, посвященном природе Греции; кроме него я могу назвать вам еще целый ряд трудов этого же автора, например, «La Faune de Grece» [856] «Фауна Греции». Наш земляк с давних пор живет в Афинах, где занимает пост директора Ботанического сада. Однажды я зашел к нему в гости, преисполнен всем, что затронуло мою душу на Акрополе, когда я любовался нежными растениями и цветами, вырастающими там прямо из белой как снег земли. Англичанин Ричард Дикти в 1855 г. опубликовал книгу «Flora of the Colosseum of Rome» [857] «Флора римского Колизея». . Этот труд представляет немалый интерес, и мы должны были бы быть благодарными его автору, если бы не описания идеализированной флоры мира, а именно — растений, выросших прямо из следов античных божеств и великих людей в крепости Афины. И поскольку я разделяю подобное намерение господина Хельдрейха и предлагал ему составить подробное описание флоры Акрополя, он к моей пущей радости уверил меня, что уже обдумал этот план и почти привел его в исполнение. И вот здесь, в горной глуши Филе, я воспользовался возможностью вспомнить нашего заслуженного соотечественника и его обширный замысел. В самом деле, если на одних только развалинах амфитеатра Тита [858] Тит, Флавий Веспасиан (39–81 гг. н. э.) — император из рода Флавиев, правивший в 79–81 гг. Сын императора Веспасиана. В 70 г. н. э. захватил и разграбил Иерусалим. насчитывается 420 видов растений, на скальном холме Акрополя наверняка будет найдено гораздо большее богатство аттической флоры.

А Филе все еще не видна. Мы поднимаемся по склонам по лабиринтообразным тропам между поистине циклопическими скальными валунами. Но наш проводник чувствует себя менее уверенно, и на его лице появляется выражение глубокой задумчивости. Наконец он просто исчез: пропал бесследно и беззвучно. Можно подумать, что он, как Эдип, провалился сквозь землю. Жандармы даже в цивилизованных странах провожают смертных самым безопасным путем и никогда не назначают чичероне-проводника по древним руинам. И мы, оказавшись в дикой глуши и будучи предоставлены своим демонам, продолжали медленно подниматься все выше и выше и, наконец, увидели перед собой знаменитую крепость. Но увы, нас отделяло от нее глубокое ущелье. В горной глуши перед нами лежал Филе, окруженный голыми скальными массивами, стены которых почти отвесно уходили в бездну. На одной из самых высоких скал расположился старинный монастырь, четырехугольник, сложенный из валунов. От него сохранились развалины башен и ворот. С руин стен свешивались раскидистые кустарники; прямо перед нами высились две насыпи. С одной стороны крепость прикрывает густая роща пиний, и именно там, с северо-западной стороны, и находится вход в крепость. Крепость имеет в окружности всего около 900 футов (согласно подсчетам Курциуса); однако она достаточно внушительна, чтобы держать под контролем перевал, ведущий вниз, мимо скальных ущелий, прямиком в Беотию.