Роман Храпачевский - Военная держава Чингисхана

В то время [люди] государева улуса, Алтай и Хучар, собрались все на стороне Ван-хана. Государь поэтому послал Архай-[Хасара] и приказал сообщить им [свои] порицания и обвинения Ван-хана, сказав так: «Некогда наше государство-улус не имело главы. Сэчэ-беки и Тайчу, этих двух человек, потомков Вархаха [498], брата нашего деда {67} , [мы] хотели возвести на престол I улуса]. Они вдвоем тогда наотрез отказались. Затем, тебя — Хучара, сына моего дяди Нэкуна [499], тоже пожелали возвести на престол. Ты сам, [Хучар], также отказался наотрез. Однако дело не могло быть оставлено на полпути, и опять, [уже] тебя — Алтана, сына Хутула-[хана] [500], старшего в нашем роду, также хотели возвести на престол улуса. Ты, [Алтай], тоже отказался наотрез. Тогда вы все признали меня главой и выдвинули во владетели улуса. Да разве было у меня с самого начала в глубине души [это]?! Не сам замыслил, но [вами] сообща был понуждаем к этому! У Трех рек [501], там где предки положили начало [роду], не нашлось других людей для этого. Вы делали добрые дела Ван-хану, но нрав у Ван-хана неустойчивый и, прикинув как это было [у вас] со мной, разве не сделает [он] выводы о вас? Я теперь ухожу, покидаю ныне [вас]!» Алтай с остальными не имели что ответить.

Государь после того как направил посла к Ван-хану, двинул затем в набег войска, чтобы захватить чжиркинцев [502], особый обок хунгиратов. Когда дошли до реки Балчжуна [503], реки мутной и своенравной, государь напился от нее ради присяги народу. Некий человек из обока икирэсов, по имени Боту [504], будучи разбит обоком хоруласов, сошелся с государем и заключил с ним союз. [Джочи]-Хасар жил отдельно в горах Хараун [505], когда Ван-хан. набегом полонил его жен и детей. Взяв с собой самого младшего сына Tyxy [506], он бежал. [Когда] кончилось продовольствие — искали птичьи яйца для пропитания. Они пришли на соединение [с Чингисханом] к реке [507]. Когда соразмерили силы, которые у Ван-хана велики и могучи, а у государя — малы и слабы, то не зная наверное [будет ли] победа или поражение, многие из народа весьма испугались опасности. Но все те, кто объединились как «пившие воду реки», — так назвали пивших мутную воду [Балчжуна], сказали, что вот они-то и будут едины в трудностях и лишениях. Войска Ван-хана двинулись и встретились в бою с государем в местности Халахаджин [508], что в Шато [509]. Ван-хан потерпел крупное поражение. Его подчиненные Алтай, Хучар и Чжамуха составили план убийства [своего] государя Ван-хана, но не получилось. Тогда они убежали к найманам. Обоки Даритай-отчигина, бааринов [510]и некоторые прочие, поклонились [Чингисхану] и покорились.

Государь, переместив войско к истоку реки Онон, задумал нападение на Ван-хана Он снова отправил двух послов к Ван-хану, якобы со словами [Джочи]-Хасара, сказавшего таю «Мой старший брат и [ваш] старший сын {68} , ныне неизвестно где обретается, да в придачу мои жены и дети находятся у вана Если бы я решил уйти [от брата], даст ли тогда [ван] мне прочно обосноваться? Если ван пренебрежет мной, то сделает ошибку — пусть вспомнит, что я [с ним] издавна был в ладах. В таком случае я умываю руки и отправляюсь восвояси!» Ван-хан поверил им, поэтому послал людей вслед этим двум послам, чтобы передать кожаный мешок, наполненный кровью, [в знак: ] союза с ним, [Джочи-Хасаром]. Пока они добирались, этими двумя послами уже были проведены ночью очень быстрым и бесшумным маршем войска к горам Чжэчжэр-ундур [511]. Они вывели их, [войска], неожиданно и внезапно напали на Ван-хана и поразили его. Был полностью покорен народ обока кэрэитов. Ван-хан с Нилха-[Сангуном] отчаянно [сражаясь], избежали [плена] и ушли. Ван-хан, вздыхая, сказал: «Я своим сыном [512]был введен в заблуждение и раскаяние о сегодняшних бедствиях— к чему оно [теперь]!» Ван-хан, продвигаясь, на дороге встретил военачальника обока найманов, который его убил. Нилха-[Сангун] бежал в Си Ся, день за днем разбойничал и грабил для себя богатства Вскоре затем, опять направившись в набег на Си Ся, дошел до государства Куча [513]. Владетель государства Куча с войском пошел карательным походом и убил его.

Государь после гибели Ван-хана [устроил] большую охоту у реки [в] Темэн-[кээр] [514], [там] издал указы по армии, воодушевил на победы и вернулся. В то время глава обока найманов Таян-хан [515], устрашившись душой могущества государя, отправил посла сговориться с владыкой обока белых татар Алахуш [516]и сказать так: «Я узнал, что в восточной стороне некто объявил себя государем {69} . На небе нет двух солнц — неужели народ имеет двух ванов?! Вы можете содействовать моему правому крылу — я собираюсь отнять его [Чингисхана] лук и стрелы». Алахуш сразу сообщил этот план государю, оставаться на месте не было причины — он поднял обок и стал вассалом [Чингисхана] [517].

В год цзя-цзы [518]государь сделал большой сбор у реки [в] Те-мэн-[кээре], чтобы обсудить карательный поход на найманов. Все подданные ввиду худобы весенних коней говорили, что необходимо ждать осенней высоты [трав]. Августейший младший брат [Тэмугэ]-Отчигин [519]сказал так «Дело это правильное, порешить их давно пора — как можно худыми конями отговариваться?» Бельгутай тоже высказался так: «Найманы хотят отобрать у нас лук и стрелы. Такое мое малое мнение, что нам по справедливости следует их всех убить. Они полагаются на величие своего государства {70} и бахвалятся. Если воспользоваться их неготовностью и ударить по ним, то успех может быть полным!» Государь был доволен и сказал так: «Таким большим войском и не победить — как было бы печально». После этого двинул войска покарать найманов. Остановив армию в горах Кантэгай [520][Чингисхан] вначале послал Хубилая [521]и Чжэбэ, двух мужей, быть с передовыми отрядами.

Таян-хан вышел с Алтая [522], стал лагерем в горах Ханхай {71} и вместе с главой обока меркитов Тохтоа, главой обока кэреитов Алин-тайши [523], главой обока ойратовуп Кутуку-беки [524], и обоками дорбенов, татар, катакинов, салджиутов развернул очень сильное войско. Тогда среди нашего отряда имелись отощавшие кони, которые понесли и забрались внутрь лагеря найманов. Таян-хан увидел их и, посовещавшись со всеми, сказал так: «Монгольские кони худые и слабые подобно этим. Теперь следует заманить монголов зайти поглубже, а затем сразиться и захватить их». Его военачальник Хорису-бечи [525]возразил: «Прежний ван сражался и карал, храбрецы пойдя вперед, не возвращались назад. [Ван] не давал врагам увидеть ни их спин, ни хвостов коней. Теперь с этим планом отступлений и оттяжек, разве не поселится в душах боязнь? И если есть такая боязнь, то почему бы не приказать идти вместе с войском и женам государя». Таян-хан разгневался, немедленно бросил в галоп коня и ввязался в бой.

Государь поставил [Джочи]-Хасара во главе центра войск. Когда Чжамуха пришел к Таян-хану и увидел, что государево войско исполнено твердого порядка, то сказал окружающим так: «Найманы поначалу подняли войска и рассматривали монгольское войско как несмышленых и беспомощных ягнят, уже полагая, что не оставят [от них] копыт и шкур. А теперь я вижу их [монголов] дух и силу, и как бы не пора уходить!» После чего отвел воинов своего обока и скрылся. В тот же день государь ожесточенно сражался с войском найманов вплоть до вечера, захватил и убил Таян-хана. Войска всех обоков были сразу все разгромлены, ночью бежали горными кручами, тех, кто упал со скал и погиб, невозможно было всех и подсчитать. На следующий день остатки полностью капитулировали. Тогда дорбены, татары, катакины и салджиуты, всего 4 обока, тоже пришли и покорились.