Юлиан Кулаковский - Прошлое Тавриды

Константин-философ посетил Херсон на пути к Хазарам, куда он был послан императором Михаилом по просьбе хагана. После пребывания у Хазар и прения об истинной вере он вернулся в Херсон, а по пути вступил в борьбу с почитанием деревьев «в фульсте языце», где срубил огромный дуб, предмет культа туземцев, и проповедовал среди них слово Божие. Уезжая из Херсонеса назад в Константинополь, Константин увез с собою мощи св. Климента, которые впоследствии были доставлены в Рим, где и покоятся доныне в базилике, посвященной имени этого святого.

Хотя житие просветителей Славян говорит о блестящем их успехе в прении о вере, но на деле поездка их не имела желанных последствий, так как хаганский хаган обратился в иудейство, которое и стало исповеданием правящего рода и ближайших к нему вельмож. Обращение в иудейство не сделало Хазар нетерпимыми в религиозном отношении, но, во всяком случае, оно должно было ослабить ту близость, которая существовала раньше между ними и православной Византией. Хазары продолжали оставаться господствующим народом в восточной части северного побережья Черного моря, но уже в первой половине IX века стал проникать с далекого севера на юг к морю новый неведомый дотоле враг в лице «дикого народа Руси». В житии св. Герогия Амастридского дошло до нас первое по времени свидетельство о морском походе Руси на южное побережье Черного моря. Произведя страшные разбои на поморье, Русские дошли до Амастриды, где ограбили гробницу св. Георгия. Но от его мощей совершилось чудо, устрашившее варваров и побудившее их возвратить награбленные и взятые предметы христианского культа и воротиться назад [7]. В жита св. Стефана Сурожского сохранилось такое же известие о разбойничьих подвигах Руси на Таврическом побережье. Князь Бравлин из Новгорода подверг грабежу все побережье от Херсона и до Боспора, который назван уже Керчью. В Сугдее Русские ограбили церковь, в которой был погребен св. Стефан, и его гробницу. Вождь грабителей был поражен за это тяжкой болезнью и, чтобы избавиться от не, воротил все награбленные святыни, возложил их на гробницу святого Стефана, получил исцеление и отступил от города. [8]Легендарный характер подробностей, которыми изукрашены повествования об этих событиях, не лишает исторического значения самую их сущность, а именно: появление Руси на берегах Черного моря за несколько десятков лет до знаменитого похода на Царьград в 865 году при императоре Михаиле III и патриархе Фотии.

[1]Constfnt. Porphyrogen. Da admin. imp. C. 42.

[2]Leo gram. p. 269.

[3]Описание Святой Земли Феодосия, Палестинский Сборник. Вып. 28. 1819, стр. 5-6.

[4]Зап. Акад. Наук. 72 (1893), кн. 1. № 6. Ягичь.

[5]Legenda Italica. Vita cum translatione S Clementis. A..SS. Martii II, 19-21.

[6]Бертье-Делагард, Раскопки Херсонеса. М. По А.Р., вып. 12 (1893), стр.58.

[7]Житие Георгия Амастридского, гл. 43 (Васильевский, Русско-византийские исследования, II, стр. 66).

[8]Житие Стефана Сурожского, гл. 31 (Васильевский, о. с. стр. 100-101).

С постепенным упадком хазарского могущества изменялись этнические отношения в степях Черноморского побережья. Новые племена тюркской расы прорывались с востока через область хазарских кочеваний и, занимая местности к западу от них, создавали новые опасности для культурного мира. Тюркская орда, объединившая под своей властью племена финской народности, занимала в IX веке своими кочевьями приднепровские степи. То были Мадьяры, или Турки, как звали их византийцы. Они состояли в живых сношениях с Боспором, куда доставляли на продажу рабов и покупали ткани и одежды, доставлявшиеся из Византии [1]. Их встретил на своем пути к Хазарам Константин-философ и едва не попал в плен. В конце IX века император Лев Мудрый сумел воспользоваться Мадьярами для борьбы с Болгарами; но оказанная ими помощь империи имела для них тяжкие последствия: Болгары, в отместку Мадьярам, восстановили против них Печенегов, которые двинулись из своих зауральских кочевий и заставили Мадьяр искать нового местожительства далее на западе, а сами заняли все пространство степей от Дона до Дуная [2]

В половине Х века, когда писал император Константин Порфирородный, это событие имело уже полувековую давность, и успели уже сложиться известные отношения между дикой ордой и культурным побережьем. Херсон был для Печенегов рынком для сбыта сырых продуктов – император Константин называет кожи и воск – и обмена их на произведения искусства. Ближайшее к Хесону колено Печенегов состояло в договоре с империй и несло службу в сношениях Византии и Херсонеса с другими народами севера. Посольства и караваны отправлялись из Херсона под охраной Печенегов, которые выдавали заложников в обеспечение безопасности пути, а за эти услуги получали подарки от императора. Из Тавриды было два пути на север: один через перешеек, другой – по Арабатской стрелке; оба они были в руках Печенегов, и царственный писатель делает замечание, что Печенеги были к Боспору еще ближе, чем к Херсонесу. Торговые сношения с Киевом имели в ту пору постоянный характер, и император Константин дал описание торгового пути, который шел по степям левого берега Днепра до переправы в местности, называвшейся Крарий. Описание Константина настолько подробно, что является возможность дать точную локализацию Крария: это Кичкас (ныне немецкая колония Эйнлаге). Ниже Крария лежал остров, носивший имя св. Георгия (ныне Хортица). Вероятно, там была церковь или часовня во имя этого святого, которую поддерживали плававшие по Днепру греческие купцы. От Крария на севере путь шел уже по правой стороне Днепра. [3]Археологические находки в Чигиринском и Каневском уездах Киевское губернии позволяют утверждать, что торговый путь по Днепру существовал задолго до Х века, еще в начале нашей эры и даже много раньше.

Поддерживая сношения с севером , Херсон вел обширную торговлю морем с побережем Малой Азии и столицей империи. Мореходство было главным занятием населения. Предметами вывоза были продукты степного хозяйства, стекавшиеся в Херсон, и соль, а с юга херсонесцы получали хлеб, вино, сукна, перец, предметы ремесла и искусства. За свои услуги горожане получали от императора десять литр золота и еще две “по уговору”. В советах своему сыну император Константин давал указание, каким способом можно заставить смириться Херсон, если бы жители города задумали отложиться или выйти из воли императора: следует захватить все херсонесские корабли, находящиеся в гавани Константинополя и наложить оковы на матросов; переловить и привезти в столицу все их корабли с малоазиатского побережья и воспретить плавание в Херсон из портов Малой Азии, с которыми он ведет торговлю. Лишенный подвоза, Херсон должен будет смириться [4]. Очевидно, херсонесцы проявляли свой буйный дух в те времена, если император Константин счел нужным включить такой совет в наставления своему сыну.