Юлиан Кулаковский - Прошлое Тавриды

В 1475 году произошла катастрофа, положившая конец свободе христианского населения Тавриды: Кафа пала под соединенными усилиями Татар и Турок. Цветущий центр культуры был уничтожен, и его население было перебито или выселено в Константинополь. Судьбу Кафы разделили и другие города Генуэзцев, а также властитель Готии. Князем Феодоро был в ту пору «Исайко», как именуется он в русских современных документах. Не задолго до своей гибели «Исайко, князь мангупский» вступил в сношения с Московским царем, предлагая свою дочь в замужество наследнику московского престола. Царь Иван Васильевич начал было переговоры; но этому проекту не было суждено осуществиться, и прибывший в Крым посол русского царя не застал уже в живых Мангупского князя.

[1]Partheey, Not. Episc. XI 97 – от времени имп. Исаака Комнина; но при Михаиле Пелеологе Фуллы опять стоят особо.

[2]Ib. p. 136, список епархий из времени Андроника младшего (1282-1328).

[3]Acta Patriarchatus Const.I. № 83, документ не имеет даты; относится он к первой половине XIV века.

[4]Ib. № 367, р. 67.

[5]Ib. II № 419., p. 150.

[6]Ib. № 36, р. 67.

[7]Ib № 368, р. 69-70.

[8]Ib № 419, р. 148-150.

[9]Ib. №№ 367; 371, II р.68; 74.

[10]Niceph. Greg. II 877 (XVIII 2).

[11]Х. н. ю. Р. 46.

[12]З. О. О. II 527.

[12] Х. н. ю. Р. 45.

[13]Х. н. ю. Р.

[14]ib. 71.

[15]Panaret. Chron. Nrapez. C. 57 (Хаханов, Трапезунтская хроника. Москва. 1905).

[16]См. карту Бенинказы.

[17]З. О. О. I. 513.

Вмешательство Турок в дела Тавриды имело своим последствием подчинение султану всех взятых тогда укрепленных городов: Керчи, Сугдеи, Кафы, Балаклавы, Инкермана и Мангупа, а также и всех окрестных селений с христианским населением. Турки вели войну с Генуэзцами и, как победители, присоединили к своей державе все то, что было некогда уступлено Генуэзцам татарами по договорам конца XIV века. Владения эти были поделены на кадыки, из которых первый имел своим центром Мангуп-кале, второй-Сугдею, и третий – Кафу. Татары остались в обладании степными пространствами полуострова. Они признали над собой главенство султана, который обязался назначать ханов из рода Гераев. Такой порядок держался в течение трех столетий.

Для Генуэзцев взятие их городов имело значение роковой катастрофы, положившей навсегда конец их колониальному государству в Тавриде. Память о храброй защите ими своих крепостей была жива и сто лет спустя, когда Крым посетил посол польского короля Мартин Броневский. Много их погибло в то время, других турецкий султан переселил в Константинополь, предоставив право жительства в столице империи, и лишь небольшая горсть уцелела в Крыму. Броневский сообщает, что некоторым Генуэзцам предоставлено было право поселиться в селении Сортасс (Сююрташ), в горной местности к югу от Бахчисарая, выше левого берега реки Качи. Они получили разрешение от хана выстроить здесь римско-католическую церковь, и ее посещал Броневский в бытность там в 1578 году. Ее настоятелем состоял тогда монах францисканского ордена, выкупленный христианами из турецкого плена. Ханы пользовались Генуэзцами для сношений с христианскими государями, и тот священник, которого знал Броневский, побывал с посольством хана в Литве и городе Вильне. По сообщению Броневского, в Сююрташе часто живали литовские и московские послы. [1]Доминиканец Дортелли д'Асколи, пробывший в Крыму более десяти лет в начале XVII века, имел случай ближе ознакомиться с этими остатками Генуэзцев. По его словам, они терпели в «Сивурташе» притеснения от Черкесов и потому переселились лет за 30 до его времени, т. е. В самом начале XVII века, в местность Феччиала (вероятно, Фотисала). По свидетельству д’Асколи, оставалось в его время только 12 домов, удержавших латинское вероисповедание. Родной язык они уже забыли и говорили по-турецки, по-татарски, и по-черкесски. «Отче наш» и «богородицу» знали по латыни, но исповедывать их, как и держать им проповедь приходилось по-турецки. Женились они на черкешенках или местных гречанках и в своих нравах сблизились с Черкесами. Ходили с ханом в походы, уводили пленных и заставляли их обрабатывать свои поля. Папский миссионер прилагал все усилия к тому, чтобы исправить нравы своих одичавших соплеменников и, по его словам, имел успех. [2]Более чем вероятно, что результаты его деятельности не были прочны, и остатки Генуэзцев слились с татарским и черкесским населением, язык которого они усвоили уже в ту пору с полным забвением своего родного.

В иных условиях были христиане греческого вероисповедания. Они составляли массу туземного населения, удержали свою церковную связь с Византией, сохранили и свою иерархию. Живя мирным сельским трудом пагод властью пашей, назначаемы из Константинополя, они находились непосредственном общении с господствующим татарским населением. Горные долины остались в обладании христиан. Но Татары придвинулись к ним в ближайшее соседство с перенесением столицы в Бахчисарай в 1428 году. Историческое предание не сохранило нам прямых свидетельств о характере отношений крымских христиан к Татарам, но весьма вероятно, что-то было мирное сожительство. Указание в таком смысле можно извлечь из одного эпизода, сохраненного польским ученым начала XVI века Матвеем из Мехова, в его «Описании Сарматии, Азиатской и Европейской». Помянув о крепости Киркель (Кирк-иер, Чуфут-кале), он рассказывает затем легенду о возникновении пещерного Успенского монастыря в предместье Бахчисарая. Окрестное население разбежалось, оставив свои жилища, и обралось с молитвой о спасении к Пресвятой Деве Марии. Спустя некоторое время, показалась в расселине скалы горящая свеча. Вырубив ступени и добравшись до свечи, люди увидели перед нею икону Богоматери, возле которой лежал убитый дракон. С тех пор икона эта, как явленная, пользовалась всеобщим поклонением у христиан. Когда крымский хан Хаджи Девлет Гирей находился в войне с братьями, то и он прибег к покровительству Божией Матери. А когда ему удалось победить своих соперников, то он продал двух лошадей и на вырученные деньги приказал сделать из воска две большие свечи, которые и были возжены перед чудотворной иконой Богоматери. С тех пор свечи возжигались непрерывно, и приемники Девлет Гирея держались этого установления. [3]

Этот рассказ может служить указанием на веротерпимость Татар и мирный характер их сношений с соседними христианами. Христиане поддерживали свои старые святыни и сооружали новые церкви вместо приходивших в разрушение старых. Так, в Херсоне на месте базилики, сооруженной в Х веке, возникла церковь более поздней даты, занявшая центральный неф древней. В христианских селениях вокруг церквей лежали кладбища и имена некоторых из почивших, похороненных поближе к церкви, записывались на ее стенах. Так, в селении Шуры, по течению реки Качи имеются надписи с датами 1594 и 1622 годов. В церкви селения Бисала на Каче найдена надпись с датой 1587 года о сооружении новой церкви во имя Иоанна Предтечи – “рукою моею смиренного Констатия, архиерея и предстоятеля Готии, старанием, помощью и иждивением господина Бината, сына Темирике, в память его и родителей его.” [4]Имя ктитора свидетельствует, что татарское население не оставалось чуждо проповеди христианства.