Готхард Хейнрици - Заметки о войне на уничтожение [Восточный фронт 1941–1942 гг. в записях генерала Хейнрици]

В 10 утра я был в Каменце в расположении армии. Фельдмаршал фон Клюге ставит нам наступательные задачи, которые в нынешних погодных условиях, и особенно при недостаточном снабжении через мосты на Буге, трудновыполнимы. И всё же крайним напряжением воли мы достигаем к вечеру заданных целей. За три дня мы промерили шагами путь от деревни Мельник на Буге до северо–восточной оконечности Беловежской Пущи. Головные отряды далеко впереди. Это невероятные достижения. При этом многие соединения по сей день не имеют своих полевых кухонь и живут за счет неприкосновенного запаса. Но и местным приходится кое–чем жертвовать. Немалые количества кур, свиней и телят прощаются с жизнью.

Начинает ощущаться недостаток хлеба: подвоза нет, так как жалкие понтонные мостики всё еще запружены военной техникой. Дивизии растянулись на дистанцию до ста километров. Из расположения армии я еду в Чернаки на реке Лесной, в 134–ю дивизию. Там обсуждение конечных целей марша с командирами дивизий. После долгих разговоров ясно, что дальние цели достижимы лишь для моторизованных подразделений. Остаток дивизии не покидает опушку леса. На обратном пути наша машина проваливается сквозь жалкий деревянный мостик, еле–еле с большим трудом ее удается вытащить. После бесконечно пыльного обратного пути, в полпятого, мы снова на нашем командном пункте. Оттуда после короткого перерыва на обед — назад к 252–й дивизии, которая по–прежнему находится у моста Фронолов над Бугом в довольно безрадостной ситуации. Русские свили там себе гнездышко из нескольких бункеров, которые выстроены крайне современно и прекрасно позволяют обороняться. Все попытки выбить их оттуда артиллерийским огнем, взорвать или забросать гранатами пока не принесли успеха. Но смириться с подобным положением вещей в нашем тылу невозможно. Дивизия потеряла вкус к наступлению. Но я должен отдать приказ расчистить наконец это гнездышко.

В общем и целом создается впечатление, что русский отводит свои силы на восток. Но если доходит до боя, то сражается он стойко. Он куда сильнее, чем французский солдат. Предельно выносливый, хитрый и коварный. Некоторые из наших потерь вызваны тем, что русские стреляют в спину нашим бойцам. Взятые нами пленные, пока что лишь несколько сотен, принадлежат к разным этническим группам. Среди них люди, которые больше похожи на китайцев, чем на русских.

Письмо жене, [Льтсков] 4 июля 1941 г.

BArch. N 265/155. Bl. 40f. Ms.

[…] Война в России неслыханно кровава. Враг понес потери, невиданные до того в этой войне. Русским солдатам их командиры сказали, что все они будут нами расстреляны. Вместо сдачи в плен они стреляют каждому немцу в спину. Это, конечно, вызывает контрмеры с нашей стороны, достаточно жестокие. И так обе стороны ожесточаются, в результате чего уйма людей теряет свои жизни. Да к тому же плохо просматриваемая местность: повсюду леса, болота, поля со спрятавшимися в них русскими, — короче говоря, тут не слишком приятно.

Позавчера, после того как мы зачистили лес и взяли в плен 4000 сидевших в нем русских, я ехал по насыпи в болоте. По обеим сторонам росли плотные кусты ольхи. Болото справа и слева было по колено глубиной. Внезапно русский с винтовкой в руках выпрыгнул на дорогу где–то шагах в ста перед нами. Спустя лишь несколько секунд еще семь или восемь человек последовали его примеру. Никто не мог знать, нет ли там и других. Для них расстрелять нашу машину на дороге было бы детской забавой. Их было десять, нас трое. Они прятались в кустах, мы же ехали по открытому пространству. Минуту мы совещались, что же делать. Лес молчал. И тут совершенно случайно подошло подкрепление — еще две наши машины ехали мимо. Вот теперь мы двинулись на русских. Но мы не смогли их найти. Они спрятались в непроходимом болоте.

Мы стоим на месте, где вели бой, уже восемь дней. Два последних мы использовали для того, чтобы навести порядок в подразделениях и дать солдатам отдохнуть. Завтра мы пойдем дальше, вглубь России. Она еще не окончательно разбита. Но по ней нанесен тяжелый удар [105] См. также: Haider F. Kriegstagebuch. Tägliche Auszeichnungen des Chefs des Generalstabes des Heeres 1939–1942: 3 Bde. / hrsg. von Arbeitskreis für Wehrforschung, bearb. von Н.–А. Jacobsen. Stuttgart: Kohlhammer, 1962–1964. Bd. 3. S. 38 (3 июля 1941 г.): «Не будет преувеличением утверждать, что русская кампания выиграна в течение 14 дней. Конечно, тем самым она еще не завершена. С учетом огромных просторов, крайне упорного и ведущегося с использованием всех средств сопротивления, нам потребуется еще много недель». . Уже несколько дней как русские самолеты полностью исчезли. Это большое преимущество.

Дивизия Хартмута в течение нескольких дней вела бои неподалеку от нас. Сейчас она, вероятно, уже далеко продвинулась на восток. Надеюсь, что у парня всё в порядке.

Либау снова в наших руках. Возможно, когда–нибудь ты снова найдешь свой дом [106] Гертруда Хейнрици была дочерью промышленника Константина Штруппа (умер в 1904 г.), который основал в Лиепае (нем. г. Либау) компанию, позже известную как акционерное общество «Везувий», в которое входили машиностроительный, чугуно- и сталелитейный заводы. Оставшееся в Лиепае наследство (недвижимость) приносило до советской оккупации (октябрь 1939 г.) и аннексии (июль 1940 г.) Литвы регулярный доход (очевидно, недвижимость сдавалась в аренду). .

Здоровье у меня в целом в порядке. Мне сделали несколько уколов новопротина с витаминами, что помогло. Пока еще хватает куриц, яиц и телятины. Но вскоре отсюда почти всё будет повысосано. […]

Письмо жене, [Лысков] 5 июля 1941 г.

BArch. N 265/155. Bl. 62

[…] Мы расположились в аптеке, принадлежащей старому еврею. Он рад, что избавился от большевиков. Очевидно, что они очень плохо обращались с людьми, у которых была собственность. Мы проезжали через несколько имений. Всех владельцев уничтожили большевики, хозяйства запущены, разрушены, заброшены и вообще в ужасном состоянии. Их использовали в качестве бараков для рабочих или времянок. Русские солдаты не кажутся убежденными большевиками. Пленные в основном жалуются на плохое питание и то, что начальство с ними плохо обращалось. Ясно, что в реальности народной общности не существует. Так как комиссары не дают солдатам дезертировать и заставляют идти в бой под дулом пистолета, солдаты в ответ забивают комиссаров до смерти. […]

Письмо жене, [Козов] 6 июля 1941 г.

BArch. N 265/155. Bl. 63

[…] После того как наша битва окончилась, мы продвигаемся на восток короткими переходами. Скопление войск замедляет продвижение сильнее, чем нам хотелось бы, затрудняет его и невероятное состояние дорог. Господи Боже, ну и мрачная же местность к северу от Припятских болот — лес, повсюду лес, между ним участки болот километровой ширины, в которых утопаешь по колено в иле. Лишь с воздуха всё выглядит симпатичнее. Вчера я облетал мои маршевые колонны на «Шторхе» [107] Трехместный самолет «Физелер–шторх» Fi 56, маневренный самолет с укороченным взлетом, служил немецкому командованию прежде всего как самолет для разведки и связи («летающий автомобиль»). , сверху они выглядят как очаровательные игрушки.