100 великих катастроф XX века

Ничто не могло возвестить о начале третьего, дневного налета. Все сирены воздушной тревоги были уничтожены бомбами или огнем. Но на этот раз зажигательных бомб не сбрасывали. Теперь главной целью было убить как можно больше тех, кто еще не погиб.

Следующий рейд — четвертый — произошел вечером, и под бомбежку попали окраины. Но железнодорожные мастерские, вагонное депо, автомобильный мост и промышленный комплекс остались невредимыми, хотя по всем военным законам именно они должны были стать объектом бомбардировок, а не музеи и жилые кварталы.

Назавтра, как это обычно бывает после каждого большого пожара, пошел дождь, превративший город-призрак в море грязи, обломков и наполовину утонувших трупов.

А вот что говорится о жутких последствиях этой варварской акции в найденном позже дневнике семьи Даниэльс: «Сначала мертвецов в фургонах перевезли для похорон на окраины Дрездена. Затем останки кремировали в Альтмаркте. Раскопки, поиски и погребения заняли несколько недель, и все это время существовала опасность возникновения эпидемий. Мы выжили просто чудом. Какой это был кошмар! Родители остались живы, а их дети погибли, но чаще осиротевшие дети бродили в поисках трупов родителей. Для них жизнь теперь потеряла всякий смысл. Мы радовались тому, что все мы живы и находимся вместе. Когда закончится война, все, что нам нужно будет сделать, — это снова все отстроить».

После зверских бомбардировок большинство держав немедленно высказали свое возмущение. Один из британских ученых заявил: «Если сегодня мы разбомбили Дрезден, то что помешает «Люфтваффе» точно так же поступить с Оксфордом или иными историческими или культурными центрами союзнических государств? Бомбы в Дрездене падали на статуи, картины, памятники архитектуры. А это сокровища, принадлежащие всему человечеству».

Дрезден был восстановлен, но, как и Роттердам, который нацисты сровняли с землей, он никогда больше не будет одним из самых прекрасных городов мира. Прежний Дрезден умер вместе со 135 тыс. своих жителей в самой страшной огненной катастрофе, сотворенной рукой человека.

На одной из площадок космодрома «Байконур» в Казахстане при подготовке к первому пуску межконтинентальной баллистической ракеты «Р-16» произошло самопроизвольное включение второй ступени, которое вызвало взрыв и гигантский пожар.

Эта трагедия, ужасающая количеством погибших в мирное время, не связана напрямую с освоением космоса, однако произошла она на полигоне, откуда всего через полгода после катастрофы отправился в свой легендарный полет Юрий Гагарин, первый космонавт Земли. «Южный», как называли этот полигон ракетостроители и офицеры-выпускники Академии им. А.Ф. Можайского, или Тюра-Там — по имени близлежащей железнодорожной станции, сегодня всем известен как космодром «Байконур».

26 октября 1960 года в печати появилось короткое сообщение: «Центральный Комитет КПСС и Совет Министров Союза ССР с глубоким прискорбием извещают, что 24 октября с. г. при исполнении служебных обязанностей, в результате авиационной катастрофы погиб главный маршал артиллерии Неделин Митрофан Иванович — кандидат в члены ЦК КПСС, Герой Советского Союза, заместитель министра обороны, Главнокомандующий ракетными войсками СССР…» Такова была официальная версия трагедии, описание которой тщательно скрывалось в документах с грифом «Совершенно секретно». А вот что произошло на самом деле.

24 октября в 18:45 по местному времени, когда уже была объявлена 30-минутная готовность к пуску, на стартовой площадке все еще шли проверочные работы. Возле ракеты «Р-16», которую американцы называли «СС-7», находилось много специалистов. Часть членов госкомиссии стояла от нее в 10–15 метрах. Главный маршал артиллерии Неделин сидел на стуле рядом с заправленной ракетой и выслушивал доклады командиров двух взводов. После докладов маршал, отчитав офицеров за нечеткость, обратился к строю с торжественной речью.

Специалисты продолжали вести проверочные испытания, как вдруг в глубине ракеты раздались резкие удары… Через мгновение из двигательного сопла второй ступени вырвался огненный факел. Мощная яркая струя рассекла бак окислителя второй ступени, на бетон хлынула азотная кислота. И ракету, и стартовые сооружения моментально поглотил огненный вихрь. Пламя в считанные секунды пожирало облитых окислителем людей, ядовитые газы тоже делали свое дело, мгновенно отравляя все живое. 30-метровая ракета переломилась пополам и упала на стартовый стол. Пламя бушевало неукротимо, взрывались газовые баллоны, самопроизвольно запускались пороховые двигатели, срабатывала пиротехника…

Когда огонь ослабел, в зону пожара вступила аварийно-спасательная команда. Начали извлекать обугленные трупы, опознать которые было практически невозможно. Среди них был найден кусок маршальского кителя. Погибли главный маршал артиллерии Неделин, заместитель начальника Главного управления ракетного вооружения Прокопов, начальник управления полигона Григорьянц и еще много офицеров и солдат. Сгорели в пламени заместители главного конструктора днепропетровского ОКБ-586 Берлин и Концевой, главный конструктор харьковского ОКБ-692 Коноплев, другие специалисты из Днепропетровска, Харькова, Киева, Москвы, Загорска. Всего погибло 92 человека: 59 непосредственно на старте и еще 33 скончались позже от ожогов и отравлений. Жертвами катастрофы стали 26 специалистов промышленности, остальные — военнослужащие.

В ходе расследования выяснилось, что изделие не было отработано в достаточной степени на стендах и, как говорят специалисты, оказалось «сырым». Кроме того, работы на старте велись с нарушениями технологий. По мнению ГА. Барановского, бывшего заместителем главного конструктора ОКБ-692, «трагедия на 41-й площадке была не фатально неизбежной платой за раскрытие тайн природы, а закономерным последствием поспешной гонки вооружений в условиях цековской системы «давай-давай», недостаточной компетентности руководящих органов, предубежденного отношения к опытным специалистам и игнорирования установившегося в коллективах распределения труда».

К сожалению, эта катастрофа не была последней в период отработки и освоения ракетно-космической техники. Многое могут рассказать те, кто проходил стажировку или служил на Байконуре, не только об услышанном и увиденном в уникальном космическом музее на площадке № 2, но и о лично пережитом…

Ночью 20 мая 1980 года в городе Кингстоне в трехэтажном здании, построенном 110 лет назад и являющемся частью комплекса из трех строений — приюта под названием «Ивентайд Хоум», находились 204 пожилые женщины из неимущих слоев населения. В двух других корпусах размещались старики и дети-инвалиды. Весь комплекс находился на балансе городских властей и ими управлялся.