Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

Революция, которая виделась политической элите как либеральный переворот, с самого начала приобрела глубокий социальный характер - ведь основные вопросы, поставленные еще революцией 1905 г., так и не были разрешены. Игнорируя это обстоятельство, либералы и политические центристы, прежде всего из «постмасонской группы» и «звездной палаты», время от времени сталкивались с кризисами власти, которые вели не к усилению, а к ослаблению режима.

Первоначально казалось, что революция стоит на развилке между либеральными и более радикальными преобразованиями. Но вскоре оказалось, что либеральный проект очевидно отстал от ситуации, а радикальная альтернатива распадается на целый веер путей. Лидеры либералов, задним числом разочарованные в революции, сожалели о своих действиях против царя. Важный фактор победы Февральской революции - сначала фактический нейтралитет, а затем и соучастие в отстранении Николая II от власти руководства армии - М. В. Алексеева и командующих фронтами. Вскоре после падения самодержавия они поняли, что неверно оценивали обстановку, полагая, что результатом падения Николая II станет возникновение либеральной конституционной монархии - они не знали о роли Совета. Там, где была ошибка, можно предположить иной вариант событий. Может быть, если бы генералитет все же решил подавить восстание в столице, развитие событий оказалось бы принципиально иным?

Каратели могли ворваться в столицу, но для быстрой «зачистки» нескольких крупных городов сил очевидно не было. Таким образом, сценарий «быстрого подавления революции» - это сценарий гражданской войны в тылу фронта, причем масштаба, большего, чем в 1905-м. Из этого следует, что поведение генералитета и их «выносных мозгов» - прогрессистов в сложившихся условиях было логичным.

Не существовало альтернативы быстрого подавления революции. Имелась альтернатива гражданской войны в тылу фронта либо - выхода из войны, «Брестского мира» уже в начале 1917 г. ради подавления революции. Тогда - с возможностью «глухой реакции» на несколько лет.

Очевидно, что возможность быстрого выхода из войны в начале 1917 г. являлась крайне маловероятной - правящие круги обеих стран были к этому не готовы. Следовательно, попытка «загнать джина в бутылку» означала дальнейшую дестабилизацию страны в условиях войны, неизбежные поражения на фронте, партизанскую войну и восстания в тылу. Февраль 1917 г. - не последний раз, когда возникала такая альтернатива.

«Ошибка» либералов по поводу перспектив восстания в Петрограде и других городах была закономерной. Именно восстание низов создало условия для переворота, которого они желали, но который все никак не могли организовать. Однако революция открыла либералам путь к власти «не просто так».

Казалось бы, в результате февральских событий возникло «двоевластие» - власть и правительства, и Совета. «Двоевластие» является теперь чуть ли не символом хаоса и смуты. Но «двоевластие» предполагает противостояние центров власти. А если они мирно сосуществуют и поддерживают друг друга - то это разделение полномочий, а не «двоевластие». Возникший политический режим был основан на соглашении между правительством и Советами, и противники слева критиковали Совет именно за «соглашательство». Альтернативы этого периода - это альтернативы «соглашательству», политическому центризму, балансированию между либерально-буржуазными и социал-демократическими силами.

Такое балансирование позволяло провести лишь политические меры, направленные на расширение гражданских свобод, почти не вдаваясь в социальную ткань общества. В условиях обостряющегося социального кризиса в городах и стремления крестьян получить помещичью землю этого было явно недостаточно для стабилизации положения.

В марте - апреле 1917 г. правительство стремилось сосредоточить в своих руках всю реальную власть, вернувшись к альтернативе либеральной революции, упущенной в февральские дни.

Пока либералы боролись за власть с самодержавием, они выступали за правительство, ответственное перед парламентом. Однако, получив власть, Временное правительство лишило власти Думу. Это ослабило либерализм в условиях, когда его программа и без того противостояла настроениям широких масс и могла быть навязана им только силой.

Сформировалась авторитарно-либеральная альтернатива, которая противопоставила себя даже умеренным демократическим принципам.

Весной 1917 г. в силу развития революции влево была создана либерально-социалистическая коалиция, что совпало с линией центризма. По мере дальнейшего развития революции и обострения конфликтов между кадетами и социалистами «постмасонская группа» и «звездная палата» маневрировали между ними, парализуя назревшие социальные преобразования. Уже независимо от принадлежности к масонству вокруг Керенского сплотились сторонники сохранения коалиции, в то время как в партиях влияние правительства Керенского падало, опора правительства размывалась. Социальная болезнь усиливалась, а социал-либеральная центристская группа блокировала попытки приступить к лечению. В 1917 г. это делало крах социал-либералов неизбежным. Стоявшие за центризмом слои интеллигенции, технократии и рабочих верхов размывались слева и справа, но что еще важнее - не могли удержать контроль над радикализирующимися массами.

Центристская стратегия заключалась в сближении левых либералов и правых социалистов на общей платформе гражданских свобод и умеренных социальных гарантий. В 1917 г. эта политика потерпела в России крах, но в мировой истории XX в. она имела большое будущее. На подобной идейной и социальной основе вырос социал-либерализм с реформами Рузвельта, социальным государством, манипулятивной политической системой элитарного плюрализма, присвоившей себе имя «демократии». Центристская группа в России тоже пряталась в среде «демократии» - более широкого круга социалистов и демократов. Искусство манипуляции, умение пользоваться личными связями за кулисами открытой партийной политики давало «постмасонской группе» преимущества на начальном этапе революции. Опираясь на левое крыло кадетов и правые крылья эсеров и меньшевиков, центристы повели Россию на Запад, в «семью передовых народов». И могли бы привести пусть и не в саму семью, но на ее периферию... Если бы революция заканчивалась. Но она только начиналась, широкие массы требовали как можно скорее начать глубокие социальные преобразования. Этот путь получил имя, произносившееся тогда миллионами уст, - «социализм». Его выразителями стали левые социалисты и большевики.

Возникновение в ходе революции системы Советов поставило вопрос о возможности превращения ее в часть или даже основу будущего социально-политического устройства. Советская альтернатива возникла при гегемонии социалистических партий и стала действовать как российская форма народовластия.