Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

А солдаты, воевавшие с 1914 г., уже в крайней степени устали от окопов. К 1917 г. из армии дезертировало более миллиона солдат. В начале 1916 г. «цензоры констатировали резкий рост антивоенных настроений в солдатской массе, желание мира во что бы то ни стало» 225 225 Там же. С. 61. . Во всем этом кроются причины разложения армии в 1917 г. в куда большей степени, чем в пресловутой большевистской агитации. Гигантские потери в войне - около миллиона только убитыми - деморализующее действовали на население России.

При этом фронт потреблял 250-300 млн пудов из 1,3-2 млрд пудов товарного хлеба. Это пошатнуло продовольственный рынок. Город теперь тоже работал на оборону, а производство товаров народного потребления упало. Крестьяне опасались везти хлеб на продажу, как бы самим не остаться без хлеба. Даже на ЦК оппозиционной партии кадетов обсуждалась необходимость продразверстки и реквизиций хлеба 226 226 Протоколы Центрального комитета конституционно-демократической партии. Т. 3. М., 1998. С. 350. . Теперь эта идея станет постоянным спутником истории страны вплоть до 1930-х гг

Царское чиновничество пыталось бороться с продовольственным кризисом, но от этого становилось только хуже. 9 сентября 1916 г. были введены твердые цены на продовольствие. При подготовке этой меры обнаружились противоречия между потребителями и производителями продовольствия. Причем, по словам министра земледелия А. А. Риттиха, «совершенно неожиданно» для правительства возникли «противопоставления интересов производителей и потребителей» 227 227 Государственная дума. 1906-1917. Стенографические отчеты. Т. 4. М., 1995. С. 226. . Отныне эти «противопоставления» будут одной из важнейших черт развития страны. Цены были установлены несколько ниже рыночных, что, естественно, усилило дефицит. Начались реквизиции продовольствия в пользу армии, после чего «солидная» торговля затаилась, и крупные запасы хлеба исчезли 228 228 Там же. С. 227. . Распыленные запасы оставались у крестьян, но кто теперь станет их собирать? Министерство оказалось не готово к такой ситуации и с трудом смогло создать относительно небольшой запас 85 млн пудов 229 229 Там же. . Отыне на несколько лет создавалась ситуация, когда каждое новое правительство оказывалось в худшей ситуации, чем предыдущее, потому что не могло застать торговцев врасплох. Но уже при царе оборотной стороной твердых цен стали реквизиции и дефицит.

Риттих считал, что «не было никакой необходимости распространять эти твердые цены на частную торговлю» 230 230 Там же. С. 228. . Но тогда государство должно было дотировать продовольствие. А бюджета едва хватало и на военные затраты.

Поэтому 29 ноября 1916 г. правительство предпочло пойти по пути продовольственной разверстки, то есть сообщения на места обязательных норм сдачи хлеба по твердым ценам. Сбору продовольствия, который осуществлялся прежде всего земствами, содействовала патриотическая агитация. Но поскольку сами земства были настроены оппозиционно, дело скоро забуксовало. К тому же твердые цены не учитывали в полной мере цену доставки хлеба к станциям 231 231 Там же. С. 229-230. . Поэтому, несмотря на то, что крестьяне производили достаточно муки, она не доходила до потребителя в нужных объёмах. Риттих ввел доплату за доставку хлеба к станции, что было сделано в пользу крупных поставщиков (помещиков и торговцев). Приток хлеба по словам Риттиха удвоился в декабре и вырос еще на 30% в январе 232 232 2|8 Там же. С. 231. Милюков оспорил цифры Риттиха, считая, что нужно сравнивать не с предыдущими месяцами, а с соответствующими месяцами прошлого года (С. 253). Тогда получится, что заготовка не выросла, а упала в полтора раза. Риттих, уточнив цифры, признал ошибку в том, что поступление хлеба по сравнению с предыдущим месяцем составило не 200, а 188%. В сравнении с теми же месяцами прошлого года рост составил в декабре 196%, а в январе 148% (С. 274). Это выглядело странно: получалось, что рост по сравнению с предыдущим благополучным годом оказался выше, чем по сравнению со временем дефицита осени 1916г. . Однако эта доплата сама по себе не могла иметь долгосрочный эффект, ведь причина проблем - незаинтересованность крестьян - не была преодолена, и «хлеб как будто кто-то заворожил», в значительной части он оставался даже необмолоченным 233 233 Там же. . Зимой на рынок ушел тот хлеб, который спекулянты придерживали после введения твердых цен, и теперь, дождавшись небольшой уступки, сбросили, так как держать его дальше не имело смысла. Это увеличение не позволило «нагнать» «тот страшный недостаток, тот дефицит, который оказался за первые четыре месяца» 234 234 Там же. , - сообщил депутатам Риттих с надеждой, что «нагнать» удастся позднее. Положение усугублялось тем, что разверстка касалась нужд армии, но в нее не были включены крупные города. То есть армия худо ли бедно получала хлеб благодаря разверстке, а города оставались на воле рынка с его ростом цен.

Правительство не имело аппарата для изъятия хлеба, а хлеботорговцы не торопились продавать его по твердым ценам. Не было и аппарата распределения заготовленного хлеба. Чиновники ревниво бо-родись с земцами и городским самоуправлением, вместо того чтобы опираться на них.

Изрядную долю дезорганизации вносила милитаризация управления в прифронтовых губерниях. Генерал П. Г. Курдов вспоминал: «Конечно, вся власть была сосредоточена по закону в руках высшего начальства, но так как оно было занято почти исключительно военным делом и надлежащей практикой в административной сфере не обладало, то фактически почти безграничная власть сосредоточилась у нижних чинов. Лучшим примером может служить деятельность этапных комендантов из младших офицеров, которые считали себя чуть ли не начальством над губернаторами». Они производили произвольные реквизиции, грозя расстрелами 235 235 Курлов П. Г. Гибель императорской России. М., 1992 С. 178. . В дальнейшем эти повадки офицеров с диктаторскими полномочиями стали важной чертой белых режимов в период Гражданской войны. Военные власти и губернаторы ограничивали, а то и запрещали вывоз продовольствия из своих прифронтовых губерний, что способствовало дезорганизации продовольственного рынка.

В итоге в конце 1916 г. в столице впервые возник дефицит дешевого хлеба. Этому способствовала и ошибочная оценка правительством тенденций на хлебном рынке. По данным Министерства земледелия, недостаток в пшеничной муке по стране должен был составить в 1917 г. 86 миллионов пудов, «и то лишь при условии использования 52 миллионов пудов избытков пшеницы, находящихся на правом берегу Днепра, которые вследствие запрещения военных властей не могут быть вывезены в районы, испытывающие недостаток в пшенице» 236 236 Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909-1917 гг. 1917 год. М., 2009. С. 53. . Исходя из того, что потребление пшеницы рабочими и крестьянами в предыдущий период возросло, Риттих рекомендовал ограничить внешние поставки пшеницы за счет ржаной муки 237 237 Там же. . Это тоже было ошибкой, потому что цены на белый хлеб уже выросли настолько, что он стал не по карману значительной части городского населения, а позиция министерства, отчасти поддержанная Советом министров 10 января 1917 г. (поправки к предложениям Риттиха касались технических обстоятельств), способствовала усилению дефицита черного хлеба 238 238 Когда перебои в продовольственном снабжении привели к началу Февральской революции, некоторые консервативные чиновники (например, начальник Петроградского охранного отделения К. Глобачев, помощник начальника канцелярии Совета министров А. Путилов и др.) сделали вывод о том, что сами перебои были результатом сознательного вредительства. Это не мудрено - не понимая социальных причин явлений, современники нередко ищут причины «невероятных» событий в заговоре. В дальнейшем, уже в советский период, такое объяснение социальных проблем стало важной частью репрессивной политики. А в наше время домыслы о вредительстве взяты на вооружение сторонниками теории заговора для объяснения рабочих волнений 23-26 февраля 1917 г. (См., например, Куликов С. В. «Революции неизменно идут сверху...»: Падение царизма через призму элитистской парадигмы. // Нестор. 2007. №11. С. 176; Миронов Б. Н. Благосостояние населения и революции в имперской России... М., 2013. С.575.). .