Джон Хоукс - Почти человек

Археологи привыкли считать, что все виды древних людей, совершавшие столь значимые культурные шаги, являлись непосредственными предками Homo sapiens и что эволюция человека двигалась по совершенно прямой линии. Но откуда нам это знать?

Находки H. naledi как раз указывают на неполноту наших представлений и знаний. Подумать только! Всего несколько сотен тысяч лет назад по соседству с прочими предками людей жил другой вид с абсолютно аутентичными социально-обрядовыми моделями поведения. Они очень отличались от современных людей, но вместе с тем были довольно умны и могли изготовлять орудия. Да, конечно, пока ни одного орудия в контексте останков naledi не найдено, но орудий нет и в непосредственной близости от каких-либо других костей гомининов того же временного периода! Проще говоря, мы не можем выяснить, кто делал артефакты, обнаруженные нами.

Мы находимся в самом начале пути изучения этого нового удивительного вида; подобные открытия вынуждают нас задавать все новые и новые вопросы, в том числе и по поводу старых, давно устоявшихся и прижившихся взглядов на вещи. Сейчас же нам остается только гадать, к чему приведут новые находки и какие еще открытия нам предстоит сделать далее. Ведь большая часть Африки по-прежнему остается практически неизученной.

Вполне возможно, что рано или поздно будут обнаружены еще более ранние виды гомининов; было бы очень наивно полагать, что только H. naledi до сих пор оставались в тени. Лишь на секунду перестав подтягивать отдельные факты под удобную концепцию линейного эволюционного процесса, мы с легкостью увидим, что на заре истории человеческого рода Африка была наполнена разнообразнейшими культурными традициями, каждая из которых отражала знания, накопленные тысячами поколений предков. Наши предки, вполне возможно, были носителями одной из этих традиций; мы, однако, не знаем, ни какой именно, ни где они жили. Носителями другой традиции, или, возможно, даже многих, были виды вроде naledi. Вполне вероятно, что наши предки черпали свои знания не только от родителей и прародителей, но учились также и у своих более отдаленных родственников.

Джон Хокс

Около Йоханнесбурга, 2016 год

– Хочешь увидеть кое-что интересное?

Пару лет работы бок о бок с Ли Бергером – и меня уже мало чем можно было удивить. Штука в том, что если останки гомининов льются в изобилии, то, несмотря на неожиданные направления, ты как-то учишься плыть по течению.

Этим утром все началось как обычно: предрассветная поездка от Йоханнесбурга к Колыбели, зимний июльский рассвет на северной границе города, и так далее. С нами был еще Кевин Хэнд – приятель Ли, ученый из Лаборатории реактивного движения в Пасадене, читавший накануне лекцию в Витсе. Мы успели проскочить автостраду до начала пробок, так что перед походом можно было спокойно позавтракать и поболтать об открытиях последних нескольких лет.

Во время большинства экскурсий по здешним местам Малапа всегда становится главной их жемчужиной. Семья Нэш [24] Малапа находится на частной территории, которой владеет семья Нэш (Nash). Прим. авт. с недавних пор переименовала эту территорию в Малапский природный заповедник; поездки по живописным лугам с пасущимися стадами домашних и пробегающими мимо дикими животными всегда доставляли массу приятных впечатлений. Джип Ли то подскакивал на ухабистой каменистой дороге, то с брызгами пересекал какой-нибудь ручей. Возведение защитных конструкций вокруг небольшой малапской пещеры наконец завершилось, и можно было наблюдать вокруг нее вернувшихся к работе археологов. Уже прошла информация о нескольких новых находках – костные фрагменты обнаружились в тех блоках брекчии, которыми шахтеры, по всей видимости – намеренно, замостили тропу к шахте. Вскоре предполагалось возобновить работы по извлечению из пещеры новых блоков брекчии с недостающими фрагментами первых двух скелетов sediba. Также ожидалось, что в этих блоках, быть может, окажется и скелет третьего индивида, так как прежде было обнаружено несколько многообещающих фрагментов. Поскольку все эти работы займут немало времени, Ли организовал лабораторию для препарирования брекчий в визит-центре Маропенга, в 20 километрах отсюда. Там все желающие смогут понаблюдать за процессом освобождения от каменной породы останков древних людей. Благодаря томографическим снимкам брекчий мы уже знали, что в некоторых из них есть костные фрагменты. Несколько из них мы, впрочем, планировали оставить нетронутыми, по крайней мере до появления каких-нибудь новых, более совершенных технологий препарирования. И все же всякий раз мы с замиранием сердца приближались к пещере: кто знает, какие еще сокровенные тайны хранят в себе эти камни?

Снаружи Райзинг Стар выглядит гораздо менее эффектно, чем Малапа: наполовину изъеденное и истоптанное лошадьми огромное поле, довольно неприглядный вход в пещеру. Чтобы увидеть что-то интересное, кроме того самого неприглядного входа, посетителям нужно облачиться в защитное снаряжение и спуститься вниз. Ли начал уже процесс выкупа территории у владельцев с целью превратить ее в охраняемую природную зону, однако б о льшая часть работ по обустройству этих мест (как в плане научной деятельности, так и туризма) была еще впереди. Что и говорить, места здесь не чета Малапе, но мне они все равно были по нраву. Наверное, яснее, чем кто-либо из живущих, я представлял себе, что вся красота здесь таится под, а не над землей. И при всем этом ответов на самые интересные вопросы о том, что же там внизу такое , у меня не было.

Внезапно Ли заглушил двигатель. Странно, мы остановились где-то посередине – ни у Малапы, ни у Райзинг Стар.

– Хочу быстренько взглянуть на одно место, его ребята недавно обнаружили, – пояснил он. – Вот, возьми фонарик.

Спустя пару минут мы стояли у края довольно глубокой пещеры с крутыми, почти отвесными стенами и деревьями, растущими с самого дна. На дальней стене пещеры зиял темный проем, явно намекающий на то, что здесь в стародавние времена потрудились шахтеры.

– Поверить не могу, что никогда раньше не замечал этого места! – восклицал Ли, пока мы спускались по круто уходившей вниз тропе.

Мне пришлось промолчать в ответ, поскольку в этот момент я поскользнулся на поросшем мхом камне и, судорожно хватаясь рукой за молодое деревце, росшее из стены, пытался нащупать ногой новую опору. Пещера напоминала древний амфитеатр. Весь пол ее был усеян обломками брекчии и известняка, а где-то посередине лежал огромный валун, видимо, брошенный шахтерами на полпути. Извилистые корни деревьев, пробивающиеся в местах обнажения каменной породы, сопровождали нас на пути вниз. Мы остановились у места, где порода обнажалась особенно обширно: стена из брекчии была сплошь испещрена пятнами поперечных сечений костных фрагментов. Кевин с Ли уже двигались дальше, а я все продолжал разглядывать стену; любая из этих костей может быть нашим следующим большим открытием, думалось мне. Да и вообще, сколько экспертов в области анатомии спускалось сюда по этому уклону?