Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

В ходе развития социалистического общества человеческая история постепенно, на длительном историческом пути, лишается своего антагонистического характера — не одним махом, а именно в ходе продолжительного процесса развития, поскольку последствия, пережитки и следы прошлого ещё долго продолжают влиять и на возникающее новое общество. Однако большинство проявлений, в которых выражается сущность социалистического общества, уже заметно более гуманны и благоприятны для развития человеческой личности, чем это было и продолжает быть в более ранних антагонистических обществах.

Вместе с тем, конечно, нельзя отрицать, что в процессе развития первого социалистического общества в Советском Союзе в то же время происходило искажение его сущности — в весьма отрицательных, бесчеловечных формах проявления. Они стали возможны в силу совокупности объективных и субъективных факторов, среди которых важнейшими были общая отсталость страны, низкий уровень культуры и серьёзные просчёты в формировании политической системы. Личные качества исторических деятелей также играли свою роль. Благодаря этим и другим неблагоприятным обстоятельствам жаждущие власти личности — в данном случае особенно Сталин — получили возможность «подстёгивать» общественный прогресс методами, средствами и инструментами принуждения и насилия, осуществлять противозаконный произвол, организовывать репрессии и волны преследований и террора — якобы в интересах социализма, но фактически для укрепления собственной власти.

Использование методов и средств принуждения и насилия деформировало сущность социалистического общества и нанесло ей урон, не ликвидировав, однако, полностью. Тем более, что чаще всего речь шла о временных явлениях, которые позднее, по крайней мере отчасти, могли быть преодолены. Поэтому безосновательно связывать социалистический характер советского общества с использованными насильственными методами и вообще отрицать его указанием на негативные проявления деформированных процессов развития, как делал, например, цитированный выше Яковлев. Он игнорировал все решающие достижения, содержание и тенденции развития советского общества, в которых выражалась сущность социализма, и абсолютизировал диктаторские методы принуждения и насилия, применяя которые, Сталин считал, что может за их счёт ускорить прогресс.

Для объективной оценки советского общества в различные периоды его развития необходим конкретно-исторический и в то же время диалектический подход — чтобы исследовать и оценить, как постепенно формировалась сущность социализма в борьбе с остатками и пережитками капитализма. Она формировалась в противоречиво протекавших процессах развития, планировавшихся и осуществлявшихся политическим руководством. Поскольку речь при этом шла о проблемах и задачах, впервые проявившихся в человеческой истории, ошибки и промахи были не только возможны, но и неизбежны. Однако не временные общественные отклонения, возникшие из-за ошибок и неверных политических методов, составляют сущность советского общества, а фундаментальные свойства, закономерности и тенденции развития, составившие его как общественную систему, а также роль этого общества в истории человечества.

Лишь подходя к оценке советского общества с такими критериями, мы сможем получить объективную оценку, не исчерпывающуюся ни поверхностным и некритическим приукрашиванием, с одной стороны, ни крайне критическим, но на деле ещё более поверхностным осуждением — с другой. Такие вердикты чаще всего основываются на моральных аргументах и эмоциях, а не на трезвой и научной аргументации.

Как уже ясно из предыдущих строк, специфические объективные и субъективные условия развития Советского Союза привели к довольно странному и весьма противоречивому формированию социалистического общества и вследствие этого также к созданию теоретической модели социализма, продемонстрировавшей явные недостатки и отклонения от научного социализма. То, что Сталин в середине 1930‑х гг. объявил уже более или менее построенным и работоспособным социалистическим обществом, в реальности было лишь грубым каркасом социализма , обладавшим солидным экономическим фундаментом, однако ещё вовсе не достаточным для окончательного завершения здания социализма. Его контуры и перспективы уже наметились, однако оно ещё не обрело видимой формы.

Экономический фундамент со стоящим на нём грубым каркасом нового общества возник прежде всего благодаря социалистической индустриализации и созданию машинизированного крупного сельского хозяйства. Этот экономический фундамент отличался тем, что индустриальные средства производства были уже не частной, а общественной собственностью, которой распоряжалось советское государство и которая планомерно использовалась для дальнейшего построения социалистического общества. Это — принципиальное отличие от капитализма, несмотря на то, что валовой продукт в сравнении с развитыми странами оставался поначалу относительно невелик, потому что получаемый прибавочный продукт теперь уже шёл не в частную собственность имущих классов, а служил обществу и его дальнейшему развитию в интересах всех трудящихся.

Однако успехи, достигнутые при создании этого экономического фундамента, в особенности коллективизация сельского хозяйства, были достигнуты по большей части методами принуждения. Экономический фундамент, созданный главным образом в ходе индустриализации, в различных отношениях оставался ещё довольно зыбким, и, по-видимому, Сталин не замечал этого. Важнейшие части и блоки этого фундамента были возведены за беспрецедентно короткое время, что стало огромным достижением прежде всего рабочего класса и технической интеллигенции. Они превратили сельскохозяйственную страну в промышленно развитое государство. Как бы то ни было, но беспристрастная оценка не может ограничиваться констатацией огромных достижений: она должна также учитывать и недостатки — дабы возникла реалистическая оценка достигнутого уровня развития и чтобы можно было определить задачи, всё ещё подлежащие решению.

Индустриализация на определённое время требовала опережающего развития сырьевой и тяжёлой промышленности, то есть прежде всего производства средств производства. Поэтому временное отставание лёгкой промышленности и, следовательно, производства предметов потребления, было неизбежно. Меж тем эта необходимость оказалась догматически абсолютизирована в том утверждении, что производство средств производства всегда должно расти быстрее, чем производство предметов потребления. Следствием этого стало то, что материальный уровень жизни населения заметно отставал от требований, предъявляемых социалистическим обществом.