Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Ленин считал позицию меньшевиков, а тем самым и большевиков из окружения Каменева и Сталина, не марксистской линией, а догматическим повторением формулировок, в своё время верных, но к тому моменту уже устаревших в ходе общественного и политического развития. В своём тексте «Две тактики социал-демократии в демократической революции» он показал, что будущая революция в России произойдёт уже не по модели той же французской революции, поскольку к тому времени в связи с особым развитием капитализма в России возникли совершенно другие условия, и буржуазия уже не может действовать как ведущая сила демократической революции. Её решающей силой станет пролетариат в союзе с крестьянством.

Исходя из опыта революции 1905 года, Троцкий пришёл в принципе к тому же мнению, отличавшемуся от взглядов Ленина лишь второстепенными тактическими особенностями.

Как уже отмечалось, Февральская революция 1917 года началась в зашедших ещё далее условиях, что привело среди прочего к тому, что в форме советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов возникли революционные органы власти, способные опереться на значительное большинство населения. Ленин распознал в них новую форму революционной государственной власти, которая могла открыть для русского общества путь к социализму. В своих «Апрельских тезисах» он лишь логически продолжил положения, уже содержавшиеся в «Двух тактиках» — вместо того, чтобы настаивать на уже устаревших формулировках. В этом ключе он подверг взгляды до тех пор ведущих большевиков острой критике, разоблачив их якобы марксизм как догматизм. Преодолевая сильное сопротивление, он смог убедить большинство и провести собственную линию в партии.

Однако эта линия не ставила задачу немедленного свержения Временного правительства, а лозунг «Вся власть Советам» вовсе не заключал в себе требования с ходу передать власть советам, в которых в ту пору преобладали меньшевики. Вместе с тем эта линия обозначила первейшие перспективные задачи продолжения и углубления Февральской революции за её буржуазные рамки.

Ленин не был фантазёром, как его в том упрекали. Он был реальным политиком. Он знал, что в настоящий момент большевики в меньшинстве и не имеют сил для немедленного осуществления этих целей. Также он не был авантюристом, готовым ввязаться в бой при недостаточных силах, чтобы насильственным ударом — путчем — завоевать политическую власть. Ленин ориентировал большевиков на то, чтобы настойчивыми разъяснениями и политическим убеждением привлечь на свою сторону большинство рабочего класса, убедить солдат, что убийственную войну реально можно прекратить, если разбить заинтересованные в войне силы, и объяснить крестьянам, что только победивший рабочий класс сможет окончательно освободить их из-под ига помещичьей власти и дать им землю. Разъяснить истинный характер буржуазного Временного правительства и цели его политики, завоевать большинство на выборах, чтобы изменить соотношение сил в Совете — всё это противоположность политики путча и развязывания гражданской войны, в чём постоянно упрекают большевиков.

Ленин понимал, что Февральскую революцию можно продолжить только таким путём. Дальнейшее разоблачение и дискредитация Временного правительства, как и меньшевистского Совета, должно было послужить углублению революционного кризиса, дабы могли созреть условия перехода в социалистическую фазу революции.

Поскольку слабое Временное правительство не было способно решить важнейшие социальные и политические проблемы российского общества, то согласно логике исторического развития России Февральская революция должна была либо завершиться контрреволюцией, либо стать предварительной ступенью к более глубокой и гораздо более действенной революции — революции, проводимой в основном пролетариатом и крестьянством, всё более активно выступавшим против правления крупных землевладельцев.

Убеждение Ленина, а также и Троцкого, в том, что революционный процесс в России, раз начавшись, может и должен продолжаться, естественно, подразумевает, что эта революция в своём продолжении неизбежно приведёт к постановке социалистических целей. Революционная политическая власть, возникающая в результате победной революции, могла бы быть установлена только под руководством пролетариата, поскольку он представляет собой самую мощную и последовательную революционную силу. В 1905 году Ленин называл такую власть «демократическая диктатура рабочих и крестьян», не дав ей более детальной характеристики. В свою очередь, Троцкий хотел дать более точное классовое определение этой революционной власти и потому считал, что её следовало охарактеризовать уже как «диктатуру пролетариата, опирающегося на крестьянство», поскольку крестьянство не может играть решающей самостоятельной роли проводника диктатуры.

Хотя Ленин и Троцкий в принципиальных вопросах русской революции и в стратегии социал-демократии имели одни и те же взгляды, в то время между ними разразилась полемика относительно этого скорее тактического вопроса. Позднее этот спор использовался Сталиным, чтобы выставить Троцкого принципиальным противником Ленина, кем он абсолютно не был. Уже после революции 1905 года, в которой Троцкий успел сыграть важную роль в качестве председателя Петербургского Совета, Ленин высказал полную солидарность с его деятельностью на этом посту.

После того, как разразилась мировая война и II Интернационал шаг за шагом пришёл к краху, Троцкий, как и Ленин, развернул решительную борьбу против тех социал-демократических политиков, которые перешли на сторону своих империалистических правительств, сменив принципы интернационализма на «защиту отечества». Это привело к сближению Троцкого с революционными позициями Ленина. И потому было логично, что Троцкий после своего возвращения из эмиграции сразу же и безоговорочно встал на сторону Ленина, активно примкнув к борьбе большевиков за продолжение революции, хотя формально и не был членом большевистской партии. По договорённости с Лениным он организовал вступление «межрайонной группы», руководимой им, в партию, лишь на VI съезде большевиков в июле 1917 г. — чтобы иметь время убедить межрайонцев в необходимости целиком войти в большевистскую партию. Троцкий был избран в Центральный Комитет и в его политическое бюро, показав себя блестящим автором и зажигательным оратором. Вскоре он стал одним из выдающихся вождей большевиков, который и во внутрипартийных спорах всегда решительно стоял на стороне Ленина.

Процесс политического и теоретического вызревания Троцкого в революционного вождя происходил иначе, чем у учеников Ленина, воспитанных и обученных им — чем они позднее (иногда, к сожалению, слишком) гордились. Троцкий пришёл к большевикам не как ученик в политике, а как самостоятельный марксистский политик и теоретик, которого теоретический анализ практического опыта политической борьбы всё больше сближал с большевиками. На этом пути он показал себя непоколебимым революционером. Однако он допускал и ошибки, что неизбежно, если быть столь активным, каким был Троцкий. Как он позже открыто признавал, его самая большая ошибка состояла в том, что он долгое время считал, будто политико-стратегические расхождения между большевиками и меньшевиками не были достаточно велики для оправдания раскола. Его попытки преодолеть разногласия и достичь единства основывались на ошибочном предположении, что опыт классовой борьбы должен убедить и меньшевиков в неверности их позиции.