Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Сильное социальное расслоение крестьянства затрудняло и фиксацию налогов, поэтому многие распоряжения осуществлялись по методу «проб и ошибок». Во всяком случае, уже по объективным причинам принятие необходимых верных решений было затруднено, что вместе с тем осложнялось спорами и конфликтами внутри Политбюро, особенно усилившимися после отхода Ленина по болезни от прямого руководства, связанными с борьбой наследников за будущую власть.

То, что возникло во время укрепления нэпа, было, прежде всего, переходным обществом между капитализмом и социализмом, характеризовавшимся сложным содержанием. Его экономическая база содержала весьма различные экономические уклады: в государственной индустрии установился уклад, который можно уже было назвать социалистическим, хотя он ещё не был таковым в полной мере и демонстрировал в лучшем случае лишь социалистические элементы и тенденции. Кроме того, существовал уклад простой товарной экономики в частной мелкой промышленности, среди кустарей, в сельском хозяйстве и в торговле. В свою очередь, капиталистический уклад установился на более-менее крупных частных промышленных и торговых предприятиях и в хозяйствах крупных сельских собственников, так называемых кулаков.

В этой экономической структуре сильнее дифференцировались и классовые отношения, поскольку вновь появились не только мелкобуржуазные слои в сфере частного предпринимательства и торговли, но и в определённой мере народился класс новой буржуазии при средних капиталистических предприятиях и в виде слоя кулачества в сельском хозяйстве.

На этой экономической и социальной базе развивались довольно различные формы классовой борьбы, причём главный фронт проходил между рабочим классом с одной стороны и буржуазией, боровшейся за большее экономическое, общественное и идеологическое влияние, с другой. Речь шла о том, кто одержит победу в этой борьбе. Классовая борьба в деревне, происходившая в основном между сельской беднотой и более богатыми середняками и кулаками, всё ещё оставалась довольно умеренной, она всего лишь тлела, поскольку классовые стычки приглушались, с одной стороны, союзом рабочего класса и середняков, а с другой стороны — экономической зависимостью деревенских бедняков от более богатых крестьян. Наконец, и сельская община, существовавшая столетиями, играла свою важную роль, соперничая в этом со слабыми советами.

Таким образом, в этом переходном обществе образовались весьма запутанные общественные и политико-идеологические отношения и противоречия. Как следствие, политическое искусство Коммунистической партии и советского государства должно было прежде всего заключаться в нахождении и использовании форм движения этих противоречий, которые должны были обеспечить возможность усиления социалистических тенденций развития, то есть шаг за шагом увеличивать экономический вес социалистических и идущих в направлении социализма отношений, ограничивая и сокращая капиталистические элементы.

Таким образом, это переходное общество представляло собой не неизменное состояние, а динамический процесс развития, который в конце концов должен был привести к победе социалистических производственных отношений. Поначалу отсутствовала ясность в вопросе, насколько долго будет существовать такое переходное общество. На III Всероссийском съезде Советов Ленин отмечал: «Мы далеки от того, чтобы даже закончить переходный период от капитализма к социализму. Мы никогда не обольщали себя надеждой на то, что сможем докончить его без помощи международного пролетариата» [89] Ленин В. И. ПСС, изд. 5, т. 35, с. 271. .

Условия, созданные победой над контрреволюцией, открыли такую реальную возможность — однако лишь при условии поэтапной выработки верных решений и их практической реализации. В целом этот путь оказался благоприятным: крестьянство получило из него большую выгоду, что послужило укреплению его отношений с советской властью; рабочий класс сумел обеспечить огромный общественно-политический прогресс благодаря введению современного трудового законодательства, восьмичасового рабочего дня, социального страхования и законов по защите труда, наряду с повышением окладов. Без сомнения, всё это были социальные достижения на пути к социалистическому обществу. Хильдермейер также отмечает: «Однако похоже, что убеждение о начале движения к новым горизонтам вышло за границы круга твёрдых большевиков, получив гораздо более широкое содержание, чем просто социалистическая идея» [90] Manfred Hildermeier. Die Sowjetunion..., цит. соч., с. 22. .

Однако политическое развитие в этом направлении не шло равномерно, поскольку политическая структура и механизмы функционирования партии и государства оставались не демократизированными, так что политическое влияние рабочего класса как правящего класса сдерживалось в своём развитии и оставалось всего-навсего лозунгом.

Это поставило руководителей Коммунистической партии перед весьма сложной задачей, прежде всего в силу положения государственного аппарата и всей политической и идеологической надстройки общества, а вместе с тем и из-за огромных территориальных размеров страны с весьма различными условиями от региона к региону.

По своей классовой базе и по своим целям советское государство являлось социалистическим государством, однако ни кадры, ни структура и механизмы функционирования этого государства уже не соответствовали социалистическим принципам. Тому был ряд причин, которые отчасти сводились к отсталости России, а отчасти — к последствиям гражданской войны.

Россия не имела демократического опыта и связанных с ним традиций, поскольку важнейшие задачи буржуазно-демократической революции были решены, как известно, лишь Февральской и Октябрьской революциями. В короткий промежуток времени между Февралём и Октябрём было начато буржуазно-демократическое развитие, однако эта ещё довольно слабая и проводимая в том числе контрреволюционными силами демократия своей деятельностью в ходе революции была скорее дискредитирована, чем внесла вклад в укрепление демократического сознания. После революции могли возникнуть новые социалистические демократические органы вроде советов — на всех уровнях общества, в масштабах всего государства, в регионах, городах и сёлах. Но прежде чем они сумели укрепиться, они существенно растеряли своё влияние и значение в ходе гражданской войны, поскольку отныне все полномочия по принятию решений были централизованы и сконцентрированы в высших органах власти. Командный и приказной стиль, установившийся в те дни, вскоре стал общим для всего руководства государством, причём немаловажную роль сыграло то, что как государственные служащие, так и население издавна выработали привычку к бюрократическому командному стилю царской администрации, а склонность подчиняться начальству пустила крепкие корни в сознании людей.