Ахмед Искендеров - Тоётоми Хидэёси

Дворец Дзюракудай был расположен в самом центре столицы и занимал довольно значительную площадь. Это было великолепное с архитектурной точки зрения и грандиозное по своим размерам строение, больше напоминавшее хорошо укрепленный феодальный замок, чем виллу, предназначавшуюся для кратковременного пребывания правителя в столице. Усадьба с разбитыми на ней прекрасными садами и тенистыми аллеями была отгорожена от внешнего мира четырьмя высокими каменными стенами, вдоль которых с внешней стороны по всему периметру тянулся широкий и глубокий ров, наполненный водой. Внутренние помещения дворца помимо богатых покоев самого Хидэёси, жилых комнат, предназначавшихся для влиятельных феодалов, которые приезжали в столицу по его вызову и останавливались во дворце, включали также огромные парадные залы, где устраивались пышные приемы для знатных гостей, многочисленные чайные комнаты, а также залы, в которых в большом количестве хранились золото, серебро, другие драгоценности, которыми Хидэёси щедро одаривал своих верноподданных вассалов. Во дворце была предусмотрена специальная площадка, на которой устраивались представления театра Но.

Наряду со строительством дворца Хидэёси развернул огромные строительные работы по полной, в сущности, реконструкции всей столицы. Был перестроен, вернее, заново построен императорский дворец. Влиятельные феодалы не только из прилегающих к столице провинций, но и из более отдаленных районов возводили для себя богатые особняки, в которых останавливались, когда приезжали в столицу. В городе появились новые улицы и районы. Большинство старых улиц обрели после реконструкции совершенно новый облик. Хидэёси установил новые границы города и обнес его земляным валом протяженностью 23 км, что придавало столице вид города-крепости.

Все храмы, которые были разбросаны повсюду, Хидэёси приказал сосредоточить в западной и восточной частях города. По его указанию в Киото была сооружена статуя Будды, которая хотя и уступала по своим размерам известным статуям Будды в Нара и Камакура, но тоже была достаточно массивной и величественной.

Внешний вид Киото, который во всем своем великолепии предстает сегодня перед нашим взором, во многом сохраняет черты и облик того старого города, который в эпоху Хидэёси и его стараниями был, в сущности, построен наново и превращен в один из красивейших городов Востока.

Когда первый из португальских миссионеров, Франциск Ксавье, посетил в 1551 году Киото, японская столица, еще не оправившаяся от недавних ожесточенных междоусобных войн, лежала в руинах. За 40 лет японская столица совершенно преобразилась. Это был, по существу, новый город, который не просто был восстановлен из руин и пепелищ, но построен заново, с широкими, прямыми улицами, красивыми парками, великолепными дворцами, храмами и особняками.

Вот как описывает Киото той поры португальский миссионер епископ Алессандро Валиньяни, которого Хидэёси принимал в своем столичном дворце в 1591 году: «В центре столицы расположен сильно укрепленный, очень красивый замок. Вокруг него вырос огромный город. В этом городе феодалы построили великолепные особняки. Все здесь достигло степени совершенства. Можно, вероятно, вообразить себе, какой это замечательный город, если учесть, что нигде в Европе не сыщешь такого.

Внутри особняков и вокруг них удивительная чистота, а сами строения настолько изящны и красивы, что и представить себе невозможно, чтобы что-нибудь могло быть совершеннее этого» [495].

Однако сохранившиеся впечатления одного из иезуитов, сопровождавших Валиньяни во время его посещения дворца Дзюракудай, были не столь восторженными: «В Европе не одни короли и аристократы, но и горожане имеют богатые особняки. А в этой столице этого нет. Единственное, что выдерживает сравнение с европейскими городами, это величественность японской столицы, по крайней мере части ее» [496].

На строительство дворца Дзюракудай и реконструкцию столицы щедро давали деньги богатые сакайские купцы, нажившие огромные состояния на внешней торговле, чем во многом были обязаны своему покровителю Тоётоми Хидэёси. Это было время, когда Япония необычайно бурно и оживленно расширяла старые и устанавливала новые внешние связи, которые так или иначе сосредоточивались в столице. У японских берегов все чаще стали появляться иностранные корабли с заморскими товарами, все большее число любознательных японцев выезжало за границу, направляясь не только в соседние, но и в далекие европейские государства, росло количество стран, где возникали японские поселения. Такие поселения создавались в Таиланде, Камбодже, других странах Юго-Восточной Азии.

Японская столица жадно вбирала в себя все новое, что появлялось в стране в результате широких сношений с внешним миром. Это касалось всего: новинок промышленных изделий, предметов домашнего обихода, образцов прикладного искусства, произведений живописи, скульптуры, графики и т. д. Роскошь дворцов и расцвет культуры в различных ее проявлениях — вот что составляло содержание непродолжительного периода в истории Киото, связанного с последними годами жизни Хидэёси. Этот короткий отрезок времени, именуемый в истории японской культуры «периодом Момояма», некоторые японские исследователи отождествляют даже с европейским Ренессансом. Так велик был, по их мнению, подъем японской культуры в то время. [497]Эпицентром этого культурного «взрыва», естественно, была японская столица, которая в период правления Хидэёси переживала свой «золотой век».

Но вернемся к дворцу Дзюракудай. Когда Хидэёси принял решение построить в столице грандиозный дворец-замок, он вовсе не собирался менять расположение своей военной ставки. Главный его штаб продолжал оставаться в Осака. Там он чувствовал себя и увереннее и безопаснее. Отсюда во все провинции страны тянулись нити, связывавшие военного диктатора с теми, кто осуществлял его власть на местах. Там была сосредоточена вся система военно-деспотического управления страной. Новый дворец имел другие функции, главная из них состояла в том, чтобы военной диктатуре придать некоторые гражданские, точнее, светские черты. А для этого необходимо было не только присвоить себе самое высокое звание японской придворной аристократии — кампаку, но и показать, что обладатель его по праву принадлежит к высшим слоям японского общества и имеет фактические и юридические права управлять всей страной.

Но для того чтобы еще больше укрепить свою власть и свой авторитет, Хидэёси решил торжественно и пышно отметить завершение строительства дворца. Весной 1588 года в столицу со всей страны съехались влиятельные феодалы, которым надлежало участвовать в церемонии открытия дворца, а главное — в чествовании его хозяина, который не только имел теперь столь высокое звание кампаку, но к тому времени победоносно завершил поход на Кюсю, предопределивший, по существу, благоприятный для него исход всей долгой борьбы за установление своего полного господства над всей территорией Японии.