Ахмед Искендеров - Тоётоми Хидэёси

Чтобы придать церемонии еще большую значимость и торжественность, Хидэёси просил императора посетить этот дворец.

Император Гоёдзэй принял приглашение и дал согласие лично участвовать в торжествах. Это было удивительно. Японские императоры, вокруг которых веками создавали ореол таинственности и которые изображались чуть ли не божествами, практически не посещали частных резиденций, какой бы высокий пост ни занимал их владелец и в каком бы звании ни находился. Если они и наносили визиты знатным особам, то делали это в крайне редких случаях: предыдущий императорский визит был нанесен шестому сёгуну из дома Асикага — Ёсинори — в 9-м году Эйкё (1437), т. е. более чем за сто пятьдесят лет до визита Гоёдзэя во дворец Хидэёси [498].

Хидэёси придавал весьма важное значение факту присутствия императора на его торжествах. И объяснялось это отнюдь не простым желанием восстановить и укрепить дружественные отношения с императорским двором, заметно ослабевшие при Ода Нобунага и даже вовсе прерванные последним. Демонстрируя высокое уважение к императору и внешне всячески поддерживая его авторитет, Хидэёси преследовал свои собственные цели. Нельзя не согласиться с Иноуэ Киёси, который придерживается такой же точки зрения и в подтверждение ее приводит высказывание японского ученого XVIII века Накаи Тикудзан, утверждавшего, что Хидэёси, всячески афишируя свое уважительное отношение к императору, на самом деле стремился использовать, как и все прежние диктаторы, авторитет последнего для того, чтобы оказать давление на феодалов и тем самым утвердить и укрепить свою власть над ними [499].

Шествие императора во дворец Хидэёси было обставлено очень торжественно. На всем пути следования собралось множество людей, которые наблюдали за столь необычной процессией, во главе которой находились император, императрица и лица императорской фамилии в окружении высокопоставленных императорских сановников, представителей придворной аристократии, а также многочисленной свиты, одетой в блестящие, красочные наряды. Рядом с императором ехал Хидэёси, а чуть поодаль — министры и наиболее влиятельные даймё, специально прибывшие в столицу, чтобы участвовать в этой церемонии.

Это было необыкновенно яркое зрелище, стоял теплый апрельский день, весь город утопал в зелени, еще цвела своим нежно-розовым цветом знаменитая японская сакура, наполняя воздух свежестью. Все это прибавляло торжественному шествию новые краски и делало его еще более великолепным. Чтобы полюбоваться процессией, в столицу прибыло множество народу не только из пяти центральных провинций, расположенных вблизи Киото, но и из отдаленных мест. Участники шествия двигались медленно и величаво, лишь изредка останавливаясь для непродолжительного отдыха. Все улицы и переулки, по которым они проходили, усиленно охранялись шестью тысячами стражников [500].

Биограф Хидэёси У. Денинг так описал это непривычное даже для столичных жителей событие: «В 1588 году Хидэёси решил отпраздновать свой триумф на юге, устроив у себя во дворце Дзюракудай прием в честь императора. В предшествующую эпоху, насыщенную бурными событиями, императорская власть не пользовалась особым вниманием, поэтому мало кто разбирался в тонкостях церемонии, связанной с организацией визита императора. Одним из них был Маэда Гэнъи, который после соответствующих консультаций с придворными аристократами разработал ритуал, больше всего подходивший для данного случая. В основном и главном этот ритуал соответствовал тому, который исполнял третий сёгун из дома Асикага — Ёсимицу.

Подготовка к этому пышному шествию заняла целых три месяца. Когда все необходимые приготовления были закончены, Хидэёси и его высшие государственные чиновники сопровождали императора из его дворца до дворца Дзюракудай…

Впечатление от приема, устроенного в честь императора, было просто сенсационным. Ничего подобного не происходило на протяжении столетий. Для многих император всегда оставался личностью таинственной и даже божественной» [501].

В самом деле, Хидэёси приказал одному из своих верных вассалов, Маэда Гэиъи, тщательно продумать все детали церемонии, связанной с организацией торжественной встречи императора, в частности подробно изучить ритуал, которому следовали, когда император посещал сёгуна Асикага Ёсинори в столичном квартале Муромати [502]. Сам Хидэёси ранним утром 14 апреля 1588 года направился к императорскому дворцу и оттуда, находясь среди свиты, сопровождал императорский экипаж до самого дворца Дзюракудай. А когда процессия прибыла ко дворцу, он встретил императора по всем правилам этикета, воздав ему все необходимые почести [503].

Император провел во дворце Хидэёси несколько дней [504]. Организаторы все устроили так, чтобы император не чувствовал ни малейших неудобств. В почестях и знаках внимания к Сыну неба, как именовали японских императоров, недостатка не было.

Здесь же, во дворце, Хидэёси представил императору важных особ, которые находились в родственных отношениях с Хидэёси или были близкими ему людьми. Это были Ода Нобукацу, который занимал пост министра — хранителя печати (найдайдзин), Токугава Иэясу, имевший звание старшего советника (дайнагон), Хидэнага (родной младший брат Хидэёси), занимавший положение старшего советника (дайнагон), Хидэцугу, имевший звание среднего советника (тюнагон), Укита Хидэиэ — вице-министр, начальник левой дворцовой охраны, Маэда Тосииэ — начальник правой дворцовой охраны [505].

На второй день, 15 апреля, Хидэёси провел официальную встречу с участием императора, на которой присутствовали 29 самых влиятельных и могущественных феодалов страны [506]. Внешне встреча была обставлена так, что создавалось впечатление, будто феодалы съехались в столицу со всех концов страны исключительно для того, чтобы продемонстрировать свое уважение и свою преданность императору Японии. На самом же деле, вызывая феодалов в столицу, Хидэёси преследовал иную цель. Император нужен был для того, чтобы, принося дань уважения ему и отдавая необходимые почести, заручиться полной его поддержкой и от его имени и его устами заставить феодалов беспрекословно повиноваться новому верховному правителю страны.

На этой встрече, которая проходила в одном из парадных залов дворца Дзюракудай, феодалы присягали на верность не столько императору, сколько фактическому властелину — кампаку Хидэёси. Текст клятвы, которую в торжественной обстановке, в присутствии императора давал каждый из феодалов в отдельности, содержал три пункта. В ней говорилось о чувствах вечной благодарности императору, о необходимости заботиться о благополучии его величества. Но главным был пункт, гласивший: «Приказы и распоряжения кампаку должны соблюдаться всеми, все их должны беспрекословно выполнять» [507].