Ахмед Искендеров - Тоётоми Хидэёси

Перед отъездом в Японию Ксавье спросил Ядзиро: «Если я лично отправлюсь в Японию, примут ли тогда японцы нашу веру?» На это хитрый Ядзиро ответил: «Японцы не станут, очевидно, слишком торопиться с этим. Прежде они зададут вам множество самых разных вопросов и будут выжидать, рассуждая, в какой мере ваши ответы разумны и насколько их собственный жизненный опыт согласуется с тем, что вы проповедуете. Если в конце концов они будут удовлетворены вашими ответами, то и сам князь, а следом за ним самураи и все благоразумные японцы поверят в христианство» [259].

В августе 1549 года Ксавье прибыл в порт Кагосима, расположенный на юге острова Кюсю, во владениях феодала Симадзу Такахиса. Иезуит остановился в доме Ядзиро, где прожил некоторое время. Жители Кагосима успели забыть и самого Ядзиро, и преступление, которое он совершил (Ядзиро некогда убил самурая и, спасаясь от наказания, укрылся на португальском корабле, который стоял в кагосимском порту; португальские моряки доставили японца в португальскую колонию Гоа в Индии, где он и был представлен Ксавье, а затем поступил к последнему в услужение).

После нескольких дней, проведенных в доме Ядзиро, Ксавье наконец смог встретиться с местным правителем — феодальным князем Симадзу Такахиса, который принял португальца с подчеркнутым уважением, предоставил ему резиденцию и разрешил проповедовать в своих владениях новую для Японии религию [260]. Воспользовавшись благосклонностью влиятельного феодала, Ксавье развернул широкую миссионерскую деятельность, распространив ее не только на владения, принадлежавшие князю Симадзу, но и на весь Кюсю. Теперь он помышлял о большем. С этой целью Ксавье направился в столицу страны — Киото, где надеялся получить аудиенцию у императора или сёгуна и, заручившись их поддержкой, развернуть миссионерскую деятельность по всей Японии. Но его надеждам не суждено было осуществиться. В столицу Ксавье прибыл в начале 1551 года. То, что он увидел, никак не вязалось с представлениями, которые сложились в его сознании под впечатлением рассказов Марко Поло. Вместо роскошных дворцов, выложенных золотом и драгоценными камнями, как живописал венецианский путешественник, он увидел груды развалин и пепелища — следы недавних войн и пожарищ, дотла уничтоживших столицу, которая представляла собой почти полностью вымерший город.

Следуя иезуитской политике приспособления к любой обстановке, Ксавье вошел в столицу, надев на себя грязный, дырявый мешок и опоясавшись простой веревкой. В таком неприглядном виде он ходил по пустынным улицам Киото, рассчитывая вызвать у жителей столицы интерес к своим проповедям. Но этого не произошло. Они не восприняли его обращения к ним, а внешний облик патера вызывал у них лишь чувство брезгливого отвращения. Пробыв в Киото одиннадцать дней, Ксавье вынужден был покинуть столицу, так и не добившись аудиенции ни у императора, ни у сёгуна. Да и это, как он убедился, не имело уже смысла, ибо центральная власть была настолько ослаблена, что не оказывала сколько-нибудь заметного влияния на ход событий в стране.

Теперь главная забота Ксавье и его сотрудников состояла в том, чтобы закрепиться на Кюсю и в западной части острова Хонсю, пока обстановка не изменится к лучшему, когда можно будет снова попытать счастья в столице.

Католические миссионеры чувствовали себя весьма вольготно в этой части страны, и не только потому, что впервые появились именно здесь. Дело в том, что еще во времена монгольского нашествия, предпринятого в конце XIII века Хубилаем с целью покорения Японии, на укрепление обороны ее юго-западных границ, которым угрожали монголы, центральное правительство тратило большие средства, что усиливало местных феодалов как в экономическом, так и в военном отношении. Это привело, замечает акад. Н. И. Конрад, к нарушению равновесия между двумя основными частями страны — юго-западом и востоком, а также к тому, что ее жизненный центр стал постепенно перемещаться на запад, оставляя восток менее развитым, в основном сельскохозяйственным районом [261]. Когда в Японии впервые появились католические миссионеры, деятельность которых была тесно связана с европейскими купцами, феодалы юго-запада быстро осознали всю выгоду от сотрудничества с миссионерами, а через них с европейскими купцами, что открывало новые возможности для укрепления их экономического и военного могущества, закрепления и усиления наметившейся тенденции экономического подъема юго-запада.

Юго-западная часть страны в то время была вотчиной одного из богатейших и влиятельнейших феодалов Японии — Оути. Вначале феодальный дом Оути резко отрицательно отнесся к миссионерской деятельности иезуитов, но затем изменил свое отношение. Когда в эти владения прибыл Ксавье, его встретили благосклонно. Свою роль сыграли, очевидно, дорогие подарки, [262]которые Ксавье преподнес Оути Ёситака, этому «королю Японии», как льстиво и подобострастно именовали его миссионеры.

В центре обширного княжества Оути — городе Ямагути, в западной части Хонсю, — собралось большое число католических священников, которые развернули активную деятельность. Они построили здесь первый в Японии католический храм, обзавелись благоустроенными жилищами, превратив их, по существу, в места паломничества, куда в любое время суток мог прийти каждый японец, независимо от его чинов и званий: самурай и горожанин, стар и млад, мужчина и женщина. По три раза в день прямо на улице миссионеры читали свои проповеди, и толпы людей с затаенным дыханием и нескрываемым любопытством слушали их рассказы о сотворении мира, солнечном и лунном затмениях, кометах и молниях, об образовании дождя и снега и т. п. Вокруг миссионеров возник ореол загадочности, на них смотрели как на каких-то особых людей, способных разгадать любую тайпу природы и объяснить самое сложное явление. Это привлекало к ним все новых верующих. За четыре месяца пребывания Ксавье в Ямагути число приверженцев католичества в этом городе резко возросло и составило около 500 [263].

Франциск Ксавье покинул Японию в 1551 году, пробыв в этой стране немногим более двух лет. Довольно внушительное число японцев было обращено в христианство, сооружены католические храмы, духовные семинарии, укрепились и расширились связи и контакты католических священников с местными феодалами. Конечно, Ксавье рассчитывал на большее, но и то, что ему удалось сделать за два года пребывания в стране, которая, казалось, была чужда для восприятия христианской веры, не так уж мало. По некоторым данным, число японцев, принявших христианство, к моменту отъезда Ксавье из Японии составило примерно 2 тыс. Из них в Кагосима, откуда начинал свою миссионерскую деятельность в Японии Ксавье, проживало около 1 тыс. человек, в Ямагути — 500–600, в Хирадо — 180, в провинции Бунго — 50 человек и т. д. [264]