Л Викторова - Монголы

В 924 г., после похода на Орхон, Елюй Амбагянь разделил все завоеванные земли цзубу на три киданьских наместничества, и кидани разместили там свои гарнизоны. В каждое наместничество были назначены правители из племенных вождей или старейшин из местного населения. Кроме них были назначены представители центрального правительства из правящих киданьских фамилий Елюй и Сяо с контингентами войск, набранных из киданей и подчиненных им народов (бохайцев, хисцев, татар и др.). При ставках киданьских наместников были построены укрепленные города, остатки которых обнаружены X. Пэрлээ на территории МНР [Пэрлээ, 1959]. Некоторые из этих городов были построены заново, а для некоторых были использованы более ранние города уйгуров; например, ставка супруги уйгурского хана (Хатун) стала киданьским городом (Хэдун).

В X в. этническая карта Центральной Азии выглядела примерно так. Кидани были компактно расселены на территории современного Дунбэя и частично Автономного района Внутренняя Монголия. Их ядро составляли племена наран (солнечное), морин (конь), дахэ (дагур) '[Пэрлээ, 1959], ила и др.; юго-западнее киданей жили хи (татаби), родственные киданям, состоявшие из пяти или шести племен, в числе которых было племя негусы (монг. нэкуз), а на территории пров. Хэбэй еще сохранились потомки муюнов. Возле отрогов Иньшаня кочевал переселившийся с севера аймак татаней, в Восточной Монголии— олхонуты. Отдельные группы южных шивэйцев есон-та-тар (девять татар), присоединенных к киданям в конце IX — начале X в., жили среди киданей, но их основная масса кочевала возле оз. Буир-Нор. Между р. Оршунь и оз. Хулун обитало татарское племя тэрат, а в районе между р. Оршунь и Хал-хин-Голом кочевали унгираты. Оба эти народа были включены в число собственно киданьских (внутренних, по терминологии «Ляоши»), т. е. причислены к киданям, что давало им преимущества по сравнению с племенами, не . входившими в состав киданей. Небольшие группы тюрок жили в пров. Гирин. По соседству с киданями, на востоке, в Маньчжурии и Приморье, была территория бохайцев, покоренных киданями в 925—926 гг. (некоторую часть бохайцев кидани переселили в бассейн р. Орхон, в свои гарнизоны). На р. Селенге кочевали меркиты, в восточной части хребта Танну-ола были земли, занимаемые дархата-ми. «Ляоши» упоминает также дэрбэнов, урянхайцев, найманов. В районе Великой китайской стены, восточнее излучины Хуанхэ, жили тюрки-шато 16(или онгуты, по данным Пэльо [Pelliot, 1929, с. 125 и далее]), переселившиеся из района оз. Баркуль, а тюркоязычные усуни — на р. Или. Вассальное государство Си Ся, основу которого составляли дансяны, было расположено на северных землях провинций Шаньси, Шэньси, части Ордоса, в Ганьсу и Суйюани. В Алашани, Цайдаме и Ганьсу жили родственные киданям тогоны (а-ша), которые подчинялись государству Си Ся .[Кычанов, 1968; Wittfogel and Feng Hsia-sheng, 1949, с. 90, 92, 100, 102, 105—106, 107].

Монголы, граничившие с киданями по р. Керулен, жили с ними в мире, но не были подданными киданьских императоров [Таскин, 1979, с. 305]. Однако городища, сходные с киданьски-ми по планировке и керамическому материалу, имеются и севернее Керулена. Поэтому особый интерес приобретает вопрос о связях между монголами, киданями и другими народами, входившими в сферу киданьского влияния, населявшими центральноазиатские владения киданей. Северная группа монгольских племен была в VI—IX вв. тесно связана не только с тюркскими, но и тунгусскими соседями, издавна обитавшими в таежной зоне, на северных и восточных границах расселения предков монголов 17.

В X —начале XI в. монголы и их вожди поддерживали старые традиционные связи со своими ближайшими соседями. Они брали жен из забайкальских племен, постепенно сближались с соседними урянхайцами и баргутами, т. е. с родственными тунгусам горно-таежными охотниками. С тюрками были более тесно связаны дэрбэны и чиносы. Они обособились в начале X в., после смерти их сородича Добун-Мэргэна, женатого на Алун-Гоа, женщине баргу-бурятского рода хорилар.

Новая линия родственных и политических связей монголов начинается в X в., когда Алун-Гоа и ее потомки стали ориентироваться на племена, жившие вниз по Онону (принадлежавшие ранее к родственной группе шивэйцев, упоминаемых в «Истории династии Тан»), За 100—150 лет потомкам Алун-Гоа удалось сколотить достаточно прочное ядро племен, породнившихся с мангутами, баргутами, олхонутами, унгиратами. Основой внутренней политики вождей, правивших монголами, было создание стабильных и крепких внутриплеменных связей, о чем говорится в поучении Алун-Гоа своим сыновьям. С этой целью заключается ряд брачных союзов с влиятельными родами. Таким союзам придается важное значение, так как каждый из них, являющийся «союзом мира и родства», находит отражение в монгольской генеалогической таблице. Но пока, до второй половины XI в., значение монголов и их правящего рода не выходит за границы занимаемых этими племенами земель: все события, описываемые «Сокровенным сказанием», касаются лишь вопросов внутренней консолидации. Та же тенденция в описании событий свойственна и Рашид ад-дину, официальному историку монгольских ильханов.

Лишь к концу XI в. положение стабилизировалось настолько, что монгольский вождь решился непосредственно завязать отношения с империей Ляо. В этот период монголами правил Тумбинай. Именно ему принадлежит инициатива установления политических и культурных связей с Ляо. Об этом свидетельствует упоминание в «Ляоши» о посольстве из государства монголов в 1084 г. [ИВЛ, с. 1084], т. е. во время его правления. «Сокровенное сказание» упоминает его с новым титулом —Тум-бинай-сэчэн (Мудрый Тумбинай), в то время как до него вожди имели титулы типа мэргэн (меткий стрелок из лука), баян (богатый). Главой посольства ко двору Ляо, очевидно, был сам правитель монголов Тумбинай. (Так согласно этикету того времени было принято при первом установлении контактов степных вождей с империей Ляо.)

Послы монголов имели случай наблюдать пышный церемониал приема при дворе ляоского императора Даоцзуна (1055— 1101), познакомиться с обычаями, нравами и многими сторонами культуры киданей, увидеть образцы их письменности. Это было облегчено тем, что не существовало языкового барьера: оба народа говорили на разных диалектах одного языка (см. [Лигети, 1955, с. 137]). После 1084 г. о монгольских посольствах «История Ляо» не упоминает. Однако между обоими государствами со времен Тумбинай-сэчэна установились достаточно прочные и постоянные связи: монгольские вожди стали брать в жены девушек из знатных киданьских родов племени унгиратов и родственных им олхонутов.

Родство с киданями повышало статус монголов и их владения в системе центральноазиатских государств (кидани давали в жены женщин из своей среды в такие государства, как Тибет и тангутское царство).