Вагиф Алиовсатович - От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти

Руководство Казахстана с 1991 года придерживалось ряда определений юридического статуса Каспия, очень схожих с азербайджанским вариантом. По мнению Алма-Аты, Каспий не может быть признан ни морем, ни озером. В случае «озера» будут чрезмерно затруднены судоходство и рыболовство, поскольку это будет связано с пересечением границ суверенных государств. В случая «моря» территориальные воды (200 миль) будут перекрываться друг другом (наибольшая ширина Каспия — 435 км), что также приведет к исчезновению «открытого моря», и соответственно судоходство и рыболовство станут невозможны по тем же причинам. Казахстанская сторона проигнорировала российские предложения о возможности введения 45-мильной зоны территориальных вод.

Исходя из таких посылок, Алма-Ата настаивала на принятии своей методики разделения Каспийского моря на экономические зоны по срединной линии, равноотстоящей от противолежащих точек берегов соседних государств. В пределах данных экономических зон государства имели бы исключительное право на разработку природных ресурсов. Таким образом, ясно видно, что и Баку, и Алма-Ата хотели разделить Каспийское море на «национальные сектора». Эти государства получили бы экономические преимущества и в то же время не несли бы никакой ответственности перед соседями за последствия своей хозяйственной деятельности. Нефтяные контракты Баку и создание международной компании в Казахстане указывали на то, что в вопросе о правовом статусе Каспия эти два государства решили идти по пути раздела водоема по собственным схемам в одностороннем порядке, поставив другие прикаспийские страны перед свершившимся фактом.

Россия, Иран и Туркмения считали подобные действия противоправными и недопустимыми. Иран придерживался мнения о необходимости придания Каспийскому морю правового определения «кондоминиум» («общее владение»). В этом случае, по мнению иранской стороны, совместное владение морем, использование его ресурсов на равных для всех прикаспийских стран правах было бы основано на принципе справедливости. Отстаивая эту позицию, МИД Ирана указал на то, что в отсутствие каких-либо принципиальных взаимоприемлемых договоренностей по правовому режиму Каспия «любое одностороннее действие какой-либо из стран может быть квалифицировано как неправовое». Тегеран был обеспокоен тем, что в условиях неразделенного общего водного пространства «предугадать, что правительства Азербайджана или Казахстана посчитают за континентальный шельф или за территориальные воды, — невозможно».

Учитывая неуступчивость Азербайджана и Казахстана, главы внешнеполитических ведомств России, Ирана и Туркмении в октябре 1996 года в Ашхабаде подписали трехсторонний меморандум о намерении учредить совместную трехстороннюю нефтяную компанию в целях разведки и разработки на дне Каспия согласованных нефтяных и газовых месторождений в прибрежных зонах трех государств. Азербайджанские СМИ оценили создание Россией, Ираном и Туркменией этой структуры как победу Баку в споре о юридическом статусе моря. Обосновывались такие утверждения тем, что Алма-Ата не присоединилась к ашхабадской «тройке», а значит, Азербайджан избежал изоляции. Азербайджанская сторона также считала, что, взяв курс на освоение собственных прибрежных участков, Россия, Иран и Туркмения косвенно признали методику Баку по разделу моря.

Однако Россия, Иран и Туркмения, ориентируясь на работу создаваемой ими компании в «секторах» трех стран, подчеркнули, что речь идет не о «национальных секторах», а о «прибрежных зонах» этих государств. Была предложена компромиссная основа для решения правовых вопросов вокруг Каспия: ограничение юрисдикции прибрежных государств в отношении разработки углеводородного сырья 45-мильной прибрежной зоной с сохранением находящейся за пределами этих участков центральной части моря для совместного освоения.

Обсуждению проблемы правового статуса Каспия была посвящена встреча министров иностранных дел прикаспийских государств в ноябре 1996 года. На этой встрече Россия пошла на некоторые уступки, предложив не только увеличить ширину прибрежной зоны Каспия до 45 миль (вместо 12), но и признать юрисдикцию прибрежных государств на те месторождения, которые уже велись или вот-вот бы начались разработки, независимо от места их расположения. Баку и Алма-Ата приняли это к сведению, и только.

Попытка в очередной раз сдвинуть с мертвой точки вопрос о статусе Каспия не удалась, и это неудивительно. Спор о правовом статусе Каспия — не более чем внешнее проявление глубинных геополитических процессов. В России нерешенность статуса Каспия с самого начала была использована как повод для сомнения в законности подписанных в Баку нефтяных контрактов, которые давали основание для экономического присутствия на Каспии западных стран, прежде всего США. Предложения о расширении территориальных вод являлись своего рода «компромиссом без компромисса»: с одной стороны, Россия вроде бы идет на уступки, с другой — основные месторождения углеводородного сырья все равно остаются за пределами зоны юрисдикции Азербайджана.

Еще труднее было ожидать масштабных уступок от официального Баку. И не только потому, что для России статус Каспия — вопрос экономической выгоды, престижа и «сферы влияния», а для Азербайджана — вопрос выживания. Именно нефтеэкспорт стал основным средством интеграции Азербайджана в мировую экономическую и политическую систему и залогом его независимости.

Длительные и безрезультатные переговоры привели к тому, что на Каспии сложилась достаточно нетрадиционная ситуация. Все прикаспийские государства согласны с тем, что заключение нового соглашения по Каспию необходимо. Однако если в России нерешенность вопроса его правового статуса считается препятствием, например, для заключения нефтяных контрактов, то в Баку ситуацию не драматизируют и заключают новые договоры о разработке очередных месторождений углеродного сырья.

Между тем из истории известно: подобное неустойчивое положение не может сохраняться достаточно долго. Рано или поздно вопрос статуса Каспия конечно же будет решен, причем, учитывая разные позиции сторон, это решение будет означать чье-то поражение и чью-то победу.

Ставки в этой игре слишком высоки — речь идет о контроле над регионом, который в будущем будет обеспечивать нефтью едва ли не всю Европу и Азиатский континент. А география «всемирных бензоколонок», как правило, совпадает с географией «горячих точек». Пока что на Каспии ничто не предвещает войны и между двумя блоками государств существуют лишь разногласия. Однако эти разногласия — лишь внешнее проявление глобального геополитического соперничества. И если из каспийской интриги не будет удалена геополитическая составляющая, отмечают аналитики, то превращение разногласий по статусу Каспия в повод для вооруженных столкновений не выглядит столь уж невероятным.