Вагиф Гусейнов - От Ельцина к...?: Хроника тайной борьбы. Книга 1

Специалисты отмечали, что трудно поверить, будто одно лишь атеросклеротическое поражение сосудов сердца, которое проявляется чаще всего приступами стенокардии, превратило энергичного государственного деятеля, столь эффектного в августе 1991 года, в «каменного гостя» эпизодических телерепортажей после выборов 1996 года. Нет ли у него какого-то иного недуга, о котором осведомленные российские лица и «приближенные» зарубежные специалисты предпочитали тогда умалчивать, взяв время на размышление и подготовку к операции в несколько месяцев.

Второй волновавший всех вопрос: почему для участия в консилиуме был приглашен всего лишь один «кардиологический патриарх» из США? В подобных ситуациях, к примеру, при подготовке операции Р. Рейгану, американцы собрали на консилиум 27 лучших специалистов. Совещание медицинских светил длилось 16 часов. Стратегия, выработанная врачами, позволила бывшему президенту до сих пор радоваться жизни.

Этот вопрос вызывал догадки относительно того, не является ли участие знаменитого американского кардиолога М. Дебейки на консилиуме по оценке здоровья нашего президента фактом заинтересованности в этом американских кругов? По мнению ряда наблюдателей, перенос сроков операции на два месяца был необходим не только Б. Ельцину. Это позарез нужно Б. Клинтону на предстоявших в начале ноября 1996 года президентских выборах. Сойди Б. Ельцин с дистанции раньше времени, и конкуренты тут же обвинили бы Билла, что поставил, мол, не на ту фигуру.

Третий вопрос: какими лекарствами приближенные доктора пользуют своего пациента? А вдруг он, как Л. Брежнев на закате его карьеры, получает высокие дозы транквилизаторов. Если он их принимает, то не сопряжен ли был всплеск его предвыборной активности с временной отменой или заменой этих препаратов.

Четвертый вопрос: как собираются оплачивать врачебные услуги? Ведь по сообщениям прессы, консилиум для президента стоил около 200 тысяч долларов. Нельзя исключить, что это вовсе не единственная оплата, подобные платежи будут продолжаться, растянутся на сроки весьма длительные, а информация будет самой скудной и неопределенной.

Пятый вопрос: если все обстоит так прекрасно, как сообщает пресс-секретарь президента, то почему столь активны потенциальные претенденты на президентский пост? Выделенные из контекста общих фраз и заявлений их слова и дела выглядели следующим образом.

Указ № 1378 «О временном исполнении обязанностей президента РФ», инициированный и подписанный Б. Ельциным, перехватывал инициативу у оппонентов В. Черномырдина, предлагавших то созвать внеочередное заседание Думы, то создать специальную медицинскую комиссию. Как следовало из указа, никаких коллективных акций подобного рода президент не допустит. Он и только он своей властью определит день и час предстоявшей временной передачи полномочий.

Указ принес дивиденды не только президенту. В выигрыше оказался и В. Черномырдин. Премьер теперь был избавлен от необходимости «отмываться» от обвинений в явочной узурпации власти. Кроме того, его новые полномочия (без форс-мажорных обстоятельств) обещали быть настолько временными, что не успели бы существенно осложнить ему жизнь.

Опрос, проведенный службой «Мнение» в сентябре 1996 года по проблеме «Кто должен исполнять обязанности президента во время операции и лечения Б. Ельцина», показал, что из 1020 опрошенных 70,5 процента высказались за В. Черномырдина, 10 процентов за А. Лебедя, 1,3 процента за Ю. Лужкова, 0,5 процента за Г. Зюганова, 0,1 процента за Г. Явлинского.

Ряд тогдашних акций премьер-министра многие наблюдатели с определенной степенью приближения считали предвыборными. Достаточно вспомнить его поездки в Нижний Новгород и Оренбургскую область. Перед населением страны предстал не сухой главный хозяйственник страны, а жесткий, уверенный в себе, харизматический лидер.

В Нижнем Новгороде он выступил как современный прогрессивный и деятельный политик. На своей малой родине присутствовал при открытии нового храма, рядом с ним был благословляющий патриарх всея Руси, там же, в Оренбуржье, Виктор Степанович посидел за штурвалом комбайна и намолотил на краюху хлеба. Многие увидели в этом и иные символы и иной штурвал.

Во время поездки в Псковскую, область как бы в ответ на принятую латвийским сеймом 22 августа 1996 года декларацию «Об оккупации Латвии» российский премьер жестко подчеркнул: «Чужой земли нам не надо, но и свою территорию никто отдавать не собирается».

Комментарии В. Черномырдина по итогам встречи с чеченскими сепаратистами во главе с 3. Яндарбиевым резко контрастировали по тону с компромиссным по сути заявлением. Премьер счел нужным подчеркнуть, что территориальная целостность России, нерушимость ее границ, в том числе административных, а также действие Конституции не могут быть предметом торга: Чечня — внутреннее дело России.

Удачным и весомым был для премьера и дебют нового института — Совета обороны, продемонстрировавший влияние В. Черномырдина на «силовиков». Премьер провел заседание спокойно и очень уверенно.

Многие наблюдатели отмечали, что между В. Черномырдиным и Г. Зюгановым заключен как бы на перспективу пакт о ненападении.

Стартовые возможности В. Черномырдина были высоки, так как он по Конституции целых три месяца мог исполнять обязанности высшего должностного лица государства.

Аналитики отмечали также участившиеся в то время поездки мэра Москвы по стране, подписание между столицей и регионами двусторонних отношений. Некоторые обозреватели полагали, что таким образом мэр Москвы выстраивал свою вертикаль «Центр — провинция», которая могла оказаться противопоставлением вертикали «Администрация президента — провинция».

Лужков усиливал свои позиции, наращивал патриотическую риторику и становился центром консолидации оппозиционно настроенной части партии власти. Происходило нечто вроде первичных выборов в партии власти, в ходе которых все больше баллов получал московский градоначальник.

Ряд его тогдашних высказываний выглядел как предвыборные программные установки. По поводу соглашения, подписанного А. Лебедем в Чечне: «Документ… представляется как капитуляция армии перед бандитами». О Севастополе и Черноморском флоте: «Нужно помнить простую истину: Севастополь — это русский город, который мы не должны потерять и который мы никому не отдадим». Контекст высказываний в связи с развитием взаимоотношений России с Белоруссией подразумевал более тесное и эффективное сотрудничество обеих стран и народов.

В этих заявлениях он представал перед избирателями как решительный лидер, готовый отстаивать интересы своей страны даже в очень тяжелой ситуации. Популярность Лужкова распространялась из благополучной Москвы, в то время как всплески экономического кризиса могли сделать шансы В. Черномырдина менее реальными.