Вагиф Гусейнов - От Ельцина к...?: Хроника тайной борьбы. Книга 1

Празднование очередного Дня города — столицы России, прибывшие из большинства регионов гости Москвы во многом способствовали росту популярности московского мэра. Грандиозное шоу, показанное по телевидению, многие восприняли как предвыборную обкатку команды лидера, идей, лозунгов. На фоне впечатляющих успехов в развитии хозяйства Москвы и заботы о ее жителях Ю. Лужков получал признательность и уважение не только москвичей, но и многих миллионов россиян.

В высших эшелонах власти испугались дальнейшего роста популярности А. Лебедя, особенно во время болезни президента и вероятности смены власти. Мир по-лебедевски стал мишенью нападок и попыток саботажа, превратился в разменную монету в новом раунде политической игры за высший кремлевский приз, что продемонстрировало и первое осеннее заседание Государственной думы.

Мир в Чечне, которого так ждали и желали, оказался фактически заложником позиции одного человека, которая зависела от неустойчивой и меняющейся расстановки сил в Москве. При этом для многих главная дилемма состояла в том, что нельзя было не поддерживать Лебедя как миротворца, но в то же время не было желания способствовать его президентским амбициям, которые он не скрывал, нередко нарушая все принятые этические нормы.

В ходе обсуждения ситуации в Чечне на заседании Государственной думы политические лидеры и представители властных структур дали понять Лебедю, как относятся к нему лично и к его варианту решения проблемы чеченского сепаратизма.

Кратким, на первый взгляд, рутинным указом президент нанес секретарю Совета безопасности весьма ощутимый удар, лишив его весомых рычагов влияния на военных, поскольку руководителем комиссии по высшим воинским званиям и должностям при президенте Российской Федерации был назначен не А. Лебедь, а Ю. Батурин. Кураторство над расходованием бюджетных средств для силовых ведомств было поручено В. Потанину. Пресса с сарказмом отметила, что влияние секретаря Совета, безопасности на военных резко упало — до нуля.

Несмотря на неудачи, рейтинг популярности А. Лебедя рос. Об этом свидетельствовали данные опроса ВЦИОМ в сентябре 1996 года. Из опрошенных 1600 человек А. Лебедь пользовался наибольшим доверием у 34 процентов респондентов, Г. Зюганов — у 15, Б. Ельцин — у 12, Г. Явлинский, В. Черномырдин и Ю. Лужков — у 9 процентов.

Альянс Лебедя с Коржаковым, о котором много говорили, мог оказаться очень мощным — в смысле взрывоопасным. У генерала Лебедя была прочная репутация честного и неподкупного борца за справедливость.’ У генерала Коржакова — слава держателя компромата на действующих и недействующих политиков. Эффект в случае объединения этих двух образов в один в ходе президентской кампании мог оказаться посильнее «Фауста» Гете. Но Лебедь — птица, которая стремится летать сама по себе. И в тогдашней кремлевской золотой клетке ему было тесновато.

Теперь о Зюганове. Лидер КПРФ подчеркивал, что полное заключение консилиума врачей о состоянии здоровья президента так и не опубликовано, хотя фракция КПРФ настаивала на этом. «После 17 июня Борис Ельцин на работе не находился», «Больная страна требует каждодневного оперативного управления, а трех часов ей недостаточно», «Работы, где можно не работать год, я не знаю», «Отставка — это было бы благом для самого Бориса Ельцина, для его семьи и для страны», — заявлял Зюганов.

На первом пленарном заседании осенней сессии Госдумы он вновь предложил сформировать Госсовет, который, по его мнению, можно составить из представителей различных органов власти, и на нем оперативно обсуждать и решать возникающие в стране проблемы. Эта идея весьма похожа на рыбкинское предложение — Политический консультативный совет, которое коммунистами было встречено весной с чувством глубокой неприязни.

«Левая» Дума и ее лидер были озабочены сложившейся ситуацией. Г. Селезнев подчеркивал, что администрация президента «утверждается как самостоятельный институт власти и это смущает общество». Этот институт, по его мнению, надо поставить на место. Команда президента представляет собой треугольник, отношения внутри которого лишены иерархической подчиненности, а подчас и просто не оговорены в правовом отношении. Секретарь Совета безопасности и глава администрации президента, сколь бы ни были велики их фактические властные полномочия, действуют. именно в отсутствие федеральных законов о возглавляемых ими ведомствах. Председатель Думы высказал мысль о том, что Борису Ельцину следовало бы решить, «насколько его здоровье позволяет ему исполнять свои обязанности». «В России не та ситуация, чтобы работать в облегченном режиме», — подчеркнул Г. Селезнев.

Аналитики отмечали, что существовали контуры возможной договоренности коммунистов с властями, которые стали вырисовываться еще перед вторым туром президентских выборов, когда В. Черномырдин принимал у себя в гостях Г. Зюганова и других видных деятелей коммунистической фракции Госдумы. Когда же доподлинно стало известно, что президенту действительно предстоит операция на сердце, а борьба премьера и секретаря Совета безопасности за титул наследника приобрела почти явные формы, коммунистам пришлось открыто показать, кто им милее. А. Лебедю были предъявлены обвинения в потакании чеченским сепаратистам и развале России, а В. Черномырдин с первой же попытки набрал в думе необходимое число голосов для утверждения на посту премьера.

Многие наблюдатели не исключали, что в случае досрочных президентских выборов, о вероятности которых сообщал Г. Зюганов во время визита в Страсбург, взаимоотношения Черномырдин — Зюганов будут строиться по модели Ельцин — Лебедь.

В августовском опросе ВЦИОМ (1700 респондентов, 19 регионов) задавался вопрос о том, за кого россияне проголосовали бы, если бы по состоянию здоровья Ельцин был вынужден оставить президентский пост. Результаты следующие: за Г. Зюганова 22 процента, за А. Лебедя — 19, за Г. Явлинского — 10, за В. Черномырдина — 3,5 процента.

«Отставка Ельцина и новые выборы президента», — только такой выход из сложившейся ситуации считал наиболее приемлемым лидер КПРФ. Собственные шансы и легитимность Г. Зюганов оценивал весьма высоко.

Какую позицию занимал во всей этой подковерной борьбе Е. Строев? Председатель Совета Федерации и одновременно орловский губернатор делал ставку на Центральную Россию. Западные бизнесмены в этом регионе все больше начинали работать «под Строева», видя в нем одного из гарантов спокойной работы. Недавно компания «Кока-Кола» ввела в эксплуатацию в Орловской области один из крупнейших в Восточной Европе заводов по производству напитков, считая, что Орел находится в центре зоны экономических интересов этой мощной фирмы.