Александр Масалов - Великие алхимики [В поисках Философского Камня]

Было общеизвестно, что процесс этот трудоемкий и занимает от года до трех.

Иначе говоря, от года до трех суфлер мог жить в роскоши, воровать средства, выделенные на исследования…

Потом либо уговорить инвестора предпринять новую попытку, либо бежать в другое государство и сменить имя [59] Паспортов и пограничной службы тогда не было… .

Когда скандал утихнет, подыскать другого богатого простофилю…

Тальбот Келли родился в английском городе Вустере.

Родители прочили ему профессию нотариуса.

Отправили изучать право и староанглийский язык, на котором писались все нотариальные акты.

Келли добился в учебе больших успехов.

Возможно, он сделал бы состояние на поприще нотариата и юридических услуг, но ему хотелось много-много денег.

И быстро.

Острый ум подсказал ему не совсем честный путь обогащения: подделка старинных бумаг на право собственности земельными наделами.

То есть Келли находил человека, желающего приобрести землю и объяснял, что это можно сделать намного проще и дешевле.

Он, Келли, подделает старинный документ, внесет в текст нужную фамилию…

И выяснится, что земля такая-то уже пару веков принадлежит клиенту, только он об этом не знал.

Келли вручает документ, а сам получает скромное, но приличное вознаграждение за хлопоты.

Дескать, случайно отыскал бумажку в архиве, завалялась…

Как и все мошенники, Келли быстро зарвался от безнаказанности, потерял осторожность и прокололся на мелочи.

Нотариуса судили и приговорили к наказанию, типичному для тех времен за подобные преступления: отрезали уши и изгнали из города.

Келли уехал из Вустера в Уэльс, сменил имя (из Тальбота Келли превратился в Эдуарда Келли) и заказал себе шапку с наушниками, чтобы скрыть отсутствие ушей.

Эту шапку он носил и днем, и ночью.

Даже спал в ней.

Как-то на постоялом дворе (это было осенью 1582 года) он обмолвился, что знает гэльский язык.

Хозяин двора тут же принес какую-то рукопись и попросил посмотреть, что это такое.

Дескать, эта рукопись у него очень давно и никто еще не смог ее прочитать…

Келли полистал тетрадку.

Рукопись была написана на одном из диалектов староанглийского языка и речь в тексте шла о золоте и трансмутации металлов.

Мошенник и виду не подал, что он хоть что-то понял.

Спросил:

— Откуда взялась эта рукопись?

Хозяин рассказал, что несколько лет назад умер один священник.

Он был очень богат.

В ту же ночь, когда священника похоронили, хозяин вскрыл могилу: он надеялся обнаружить что-нибудь ценное.

А нашел только рукопись и две склянки с какими-то порошками — красным и белым.

Склянку с красным порошком он уронил и разбил.

Но просыпавшийся порошок собрал и принес домой…

Келли предложил продать все — и рукопись, и порошки.

Предложил один фунт, и хозяин согласился: он не видел проку в рукописи, которую никто не может прочитать…

В алхимии Келли не разбирался.

Поэтому он приехал в Лондон и обратился за помощью к своему соседу — высокоученому человеку.

Звали этого человека Джон Ди.

Личность Джона Ди настолько интересна, что о нем обязательно надо рассказать.

Родился в 1527 году.

Едва научившись читать, заинтересовался герметическими науками.

В 15 лет поступил в Кембридж.

Благодаря огромной работоспособности скоро стал выдающимся ученым своего времени.

Увлекался магией, алхимией, астрологией, изготовлением механических игрушек…

Но карьере серьезного ученого помешало увлечение оккультизмом.

Администрация Кембриджа расторгла с ним отношения.

Пришлось перебраться в университет Лувена, где к сторонникам оккультизма относились с большей терпимостью.

В возрасте 24 лет Ди вернулся в Лондон.

Здесь пригодились его познания в оккультизме и магии — молодой ученый оказал королю Эдуарду VI какую-то тайную услугу.

Король щедро отблагодарил Ди, назначив ему пенсию в 100 крон.

Впрочем, скоро на трон вступила королева Мария.

Она обвинила Ди в том, будто он совершал магические обряды (на костях), чтобы нанести ущерб ее здоровью и жизни.

Доказать это, разумеется, не смогли и посадили в тюрьму по обвинению в ереси.

Ученого ждал костер, но он сумел убедить главного инквизитора — архиепископа Боннера — в своей религиозной чистоте.

В 1555 году Ди выпустили на свободу.

Поскольку в Англии знали фанатизм и беспощадность архиепископа, то репутация Ди — знатока тайных знаний — безмерно возросла.

Уж если он самого Боннера смог околдовать!..

А потом на трон взошла королева Елизавета, и опала Ди закончилась.

Королева сама интересовалась герметическими науками, и ей было приятно, что такой известный человек, как Джон Ди, время от времени выполняет ее поручения…

Однажды она даже оказала великую честь подданному — побывала у него в доме.

Посмотрела коллекцию редкостей, поговорила о герметических науках…

Ди был полон сил, планов.

И в этот момент его жизнь пересеклась с жизнью мошенника-авантюриста Эдуарда Келли.

Полистав рукопись, Ди предположил, что красный и белый порошок — это знаменитый порошок проекции.

Свою догадку решил проверить.

Дома у него не было плавильной печи и другого оборудования, необходимого для опыта.

Поехали к знакомому ювелиру.

И через час уже держали в руках фунт золота, который совсем недавно был обычным свинцом…

Расстаться с Келли, а вернее — с рукописью и готовым препаратом — Ди не мог.

Он поселил Келли у себя дома.

Все свободное время тратил, чтобы понять технологию изготовления Камня, изложенную в рукописи.

Но продолжал заниматься и оккультизмом.

Как-то — из любопытства — он попытался использовать Келли в качестве медиума.

Результат превзошел все ожидания.

Мошенник оказался более сильным медиумом, чем он сам.

С тех пор Келли участвовал во всех спиритических сеансах.

Оба — великий ученый и мошенник без ушей — сблизились.

Их знакомство переросло в дружбу.

Правда, скоро Келли в этом альянсе стал доминировать…

Осуществленная трансмутация не давала покоя Ди — ему виделись сказочные перспективы…

Надо только разобраться в трактате покойного священника и овладеть способом самостоятельно изготовлять Камень, а из него — любые количества порошка проекции.

А вот времени-то как раз и не было.

Скоро новость о достижении английского ученого дошла до дворца.

Не важно, что подумала королева и придворные.

Главное тут совсем другое: новостью заинтересовался гость королевы, польский дворянин Альберт Лаский.