Александр Масалов - Великие алхимики [В поисках Философского Камня]

Ведь труды Василия Валентина — «Триумфальная колесница сурьмы», «О великом камне древних мудрецов», «Трактат о естественных и сверхъестественных предметах…», «О микрокосме», «О тайной философии»… — отличались от других алхимических сочинений большим количеством практических сведений и объединяли практически все знания по химии того времени.

Более того, имелись и передовые идеи.

Например, о химических процессах, протекающих в растворах.

Именно Василий Валентин ввел термины «осаждение» и «осадок».

А также открыл способ осаждения золота из царской водки, используя карбонат калия…

Причем подчеркнул, что осадок надо сушить на открытом воздухе.

Если сушить, нагревая, то он может взорваться…

Ясно было, что писал эти трактаты не абы кто, а человек весьма компетентный, не один год проведший в лабораториях.

Хотя главное — как изготовить философский камень — тонуло в обычных для подобных трактатов аллегориях.

Концепция, выдвинутая Василием Валентином, была весьма новаторской: у металла не два, а три составляющих начала.

Это ртуть (носительница металличности), сера (основа горючести, тинктура вещества) и соль.

В общем, никто не сомневался, что это не просто алхимик — это адепт, постигший тайну превращения…

На это намекал даже его псевдоним.

«Могущественным царем» на алхимическом жаргоне назывался либо сам философский камень, либо алхимик-адепт, который его сумел получить.

Любые попытки отыскать монаха-адепта заканчивались неудачей.

Потерпел поражение даже император Максимилиан I, приказавший выяснить, в каком монастыре живет знаменитый алхимик.

Как вы догадываетесь, императора терзало вовсе не праздное любопытство: он хотел заставить адепта приумножить казну…

По приказу курфюрста Майнцского Иоганна Филиппа прочесали все монастыри бенедектинцев во Франфуркте и окрестностях…

Не нашли.

До сих пор неизвестно, кто это был.

Существуют две точки зрения:

— алхимик, известный под псевдонимом «Василий Валентин», был монахом-бенедектинцем, жил в одном из монастырей Эрфурта;

— это коллективный псевдоним группы алхимиков, прекрасно разбирающихся как в химии, так и в медицине…

Что касается привязки к монастырю бенедентинцев в Эрфурте, то существует одна легенда.

Году примерно в 1600-м Василий Валентин решил добавлять в пищу монахов, живущих в том же монастыре, вещество, которое, по мнению адепта, должно было увеличить продолжительность жизни.

Сказано — сделано.

Вот только результат от приема снадобья оказался немного не тот…

Оксид сурьмы — вещество ядовитое.

Немало монахов умерло в страшных муках.

Поэтому у сурьмы появилось второе название, дошедшее до наших времен, — «антимониум» (в переводе с латинского — «антимонашеский»)…

Как бы то ни было, медицинские трактаты Василия Валентина положили основу натрохимии — науки о применении химических веществ для лечения людей.

Для своего времени это было весьма революционно.

Ведь до этого лекарственные препараты изготавливались в основном из растений.

А алхимические трактаты «могущественного царя» на пару веков стали настольными книгами алхимиков Европы.

В XVI веке Иоганн Тельде, городской казначей из Тюрингии, издал за свой счет практически полное собрание трактатов Василия Валентина.

По преданию, рукописи были обнаружены в одной из колонн Эрфуртского собора.

До этого некоторые трактаты были известны лишь фрагментарно или только по названиям.

Император Леопольд I (1640–1705), император Священной Римской империи из династии Габсбургов, покровительствовал алхимикам.

Эта страсть была чем-то средним между хобби, вносящим разнообразие в повседневную рутину, и желанием когда-нибудь безумно преумножить свои капиталы, присвоив рецепт трансмутации.

При дворе императора имелась большая и хорошо оснащенная лаборатория.

Любой человек, придя, фигурально выражаясь, с улицы, мог заявить, что он алхимик…

И после небольшой проверки на профессиональные навыки получить покровительство императора — жилье, пищу и доступ в лабораторию.

Этим, конечно, пользовались.

Вокруг Леопольда I крутилось немало откровенных шарлатанов и аферистов [60] Не следует думать, что Леопольд I был мягким и легковерным человеком. Если он разоблачал обманщика, то вешал. Для этого у императора во дворе стояла специальная виселица — только для алхимиков… .

Особенно преуспевали подмастерья, когда-то работавшие в лабораториях крупных алхимиков.

Можно было годами изображать кипучую деятельность — поиск философского камня, поражать императора взрывами, вспышками и другими химическими фокусами, а по вечерам пьянствовать с «коллегами» за счет щедрого покровителя.

Но иногда приходили люди, которые действительно что-то знали и умели…

Самое яркое событие произошло в 1675 году.

Августинский монах Венцель Зейлер услышал, что алхимики при дворе Леопольда I очень неплохо живут.

Монастырское бытие надоело хуже горькой редьки, и Зейлер решил стать алхимиком.

Один его сосед в тайне от настоятеля занимался алхимией.

Зейлер стащил у собрата по монастырю какой-то красный порошок.

С этим порошком он пришел к императору.

Леопольд I выслушал начинающего алхимика и приютил его.

На следующий день отвел в свою секретную лабораторию, находящуюся в подвале замка.

Это был мрачный подвал без окон.

Освещение — только от факелов, укрепленных на стенах.

Зейлер отлично понимал, что оказался в ситуации «или пан, или пропал»…

Как только император поймет, что он самозванец, то из этого подвала его отведут прямо на виселицу.

Собравшись с духом, монах сказал, что он окрасит медный сосуд в золото [61] На жаргоне алхимиков это означало — превратить медный сосуд в золотой. .

— Хорошо, начинай… — приказал Леопольд I.

По его приказу слуга принес медную чашу.

То, что стал делать Зейлер (совершать «магические» пассы вокруг чаши, бормотать скороговоркой только что придуманные заклинания…), императора разозлило — так поступали все аферисты и шарлатаны, которых ему доводилось видеть.

— Хватит! — закричал Леопольд I в гневе. — Превращай, наконец!..

Зейлер приказал бросить чашу в огонь.

Когда она раскалилась, посыпал красным порошком.

Ухватив щипцами, покрутил немного из стороны в сторону, продолжая читать «заклинания», и окунул в чан с холодной водой.