Йосеф Мацек - Гуситское революционное движение

Само собой разумеется, что интересы дворянства (как высшего, так и низшего) не могли не вступить в противоречие и с интересами городов. Города, центры ремесла и торговли, были чужеродным элементом в недрах феодализма [22] См. примечание на стр. 103. — Прим. ред . . Развитие ремесла и торговли наталкивалось на давние привилегии панства; точно так же паны не намеревались делить власть с «холопами», как они называли бюргеров. Сравнительно более тесные отношения с городами поддерживали рыцари, которые в борьбе против церкви и панства искали союза с горожанами. Кредитные операции, к которым дворянство очень часто вынуждено было прибегать, были также одной из связующих нитей между ним и городами.

Что же касается отношения к крестьянству, то здесь низшее дворянство было заодно с панами. Подобно пану мелкий дворянин стремился выжать из крепостных возможно больше. Помимо обычных поборов и оброков он требовал от крестьян еще и чрезвычайную «помощь», а также прибегал ко многим другим способам эксплуатации. Петр Хельчицкий, этот своеобразный мыслитель, уроженец южной Чехии, с возмущением указывал на поведение дворянства: «Следует отметить, что… значительно выросло число духовных лиц и панов, все захотели стать панами, оруженосцами, наемными солдатами. Приятно ездить на толстых конях, надменно разговаривать и угрожать, натравливать холопов на простых людей, обдирать их, как липку, и рубить им головы; приятно сладко есть и много пить, праздновать, разъезжать с места на место, болтать без толку и грешить без всякого стыда. Таких головорезов можно найти очень много в замках и городах, они приносят много зла общинам, они берут деньги и хорошо живут в своих домах, пируют и бездельничают» [23] Р. Chelčický, О trojím lidu, str. 71–72. . Отношения между феодальной верхушкой и крепостными — это отношения между эксплуататорами и эксплуатируемыми.

В XIV и XV веках бюргерство не представляло собой единого общественного класса. В городах, представлявших собой центры ремесла и торговли, зарождались новые общественные классы. В XIV веке в результате развития ремесла и торговли, а также вследствие развития денежных отношений города стали играть все большую роль в экономической, социальной, политической и культурной жизни страны.

Начиная с XIII века с развитием ремесла и торговли в Чехии шло развитие горного дела, снабжавшего страну драгоценными металлами, необходимыми для развития торговли. Из серебра, которое добывали на чешских горных промыслах и особенно в Кутной Горе, чеканили чешские гроши, имевшие хождение по всей Центральной Европе. Правда, в результате кризиса феодализма и упадка торговли ценность чешского гроша начиная с XIV века все время падала. Несмотря на это, Чехия была неиссякаемым источником серебра. В правление Карла IV Прага стала одним из крупнейших торговых центров Европы. В этом городе, расположенном на пересечении торговых путей, идущих с севера на юг и с востока на запад, жило свыше 30 тысяч человек, которые кормились прежде всего за счет торговли. По своему значению Прага значительно превосходила остальные чешские города. До некоторой степени с ней могла сравниться только Кутна Гора, расцвет которой объясняется развитием горнорудного дела.

В руках крупнейших бюргерских семейств концентрировался торговый капитал, это позволяло им занять господствующее положение в городе. «Не только торговля, а и торговый капитал старше капиталистического способа производства и в действительности представляет собою исторически древнейшую свободную форму существования капитала» [24] К. Маркс, Капитал, Госполитиздат, М., 1953, т. III, стр. 337. . Уже сам по себе торговый капитал подрывал феодальные отношения. Однако в руках пражского патрициата торговый капитал не стал острым оружием, ибо на него не создавали ремесленных предприятий, — его вкладывали в торговлю, на него покупали земельные участки, его обращали в сокровища. В самом деле, торговый капитал, если он не использовался для развития ремесленного производства, всегда выступал как сила, тормозящая общественное развитие; городской патрициат, сыгравший в период своего возникновения прогрессивную роль, становится в скором времени реакционной общественной силой. В начале XV века патрициат в Праге и других чешских городах был опорой реакции. Власть в городе принадлежала нескольким патрицианским семьям, связанным друг с другом узами родства. Они были хозяевами городской ратуши и использовали власть для собственного обогащения. В чешских городах власть корыстолюбивого патрициата была еще более ненавистна потому, что патрициат здесь в большинстве своем был немецким, в то время как подавляющее большинство городского населения составляли чехи. Таким образом, социальные противоречия усугублялись национальными.

Против патрициата выступали также широкие слои ремесленников, которых мы условимся называть бюргерами. Бюргеры уже давно перестали быть только эксплуатируемым слоем населения — торговый расцвет городов позволил им накопить значительные средства (впрочем, ремесло, несмотря на его развитие, редко перерастало узкие рамки местного рынка). У бюргеров были все основания, чтобы возненавидеть богатый патрициат. За свои дома они обязаны были платить патрициям и монастырям арендную плату (вечная рента), суммы, поступающие от городских налогов, исчезали в бездонных карманах патрициев. В процессе торговли патрициат устанавливал контроль и над ремеслом. Правда, цехи пытались противодействовать этим посягательствам, однако, поскольку они покупали сырье и продавали готовые изделия, им волей-неволей приходилось сталкиваться с патрициатом, который умел использовать все средства, чтобы наполнить свою мошну. «И эти хитрые ростовщики всячески грабят общину, ибо богатый ростовщик вмешивается в ее дела и продает, как ему вздумается, а так как у него много денег, то он не спешит покупать. И Прага погибает от того, что несколько жадных богачей назначают при покупке угодную им цену или завозят товары из других стран, продают их, как им заблагорассудится, заявляя, что товаров нет или их мало. И просят своих друзей в Венеции и других местах сообщить им, какие товары там всего дороже, а узнав это, сообщают другим, пугают их и побуждают их торговать» [25] М. Jan Hus, Výklad desatera, str. 218. . Конечно, такие действия наносили вред не только ремесленникам, но и всем потребителям и вызывали ненависть к патрициату. Поэтому раздоры и мелкие столкновения между цехами и захватившим власть патрициатом были обычным явлением в жизни чешских городов начиная с середины XIV века.

Так, например, в городе Брно во время волнений в 1378 году представители ремесленников требовали, чтобы восемь мастеров, чехов по происхождению, участвовали в заседаниях совета, когда там обсуждаются вопросы, касающиеся всей «общины» (то есть имущих слоев города). Точно так же и в Иглаве в 1391 году имели место выступления против патрициата. Однако все эти выступления были подавлены патрициями при помощи стражников.