Йосеф Бар-Йосеф - Трудные люди

нечто вроде комедии в двух действиях

Действующие лица:

Рахель-Лея Голд, или просто Рахель, сорока четырехлетняя старая дева;

Меер-Шимон Голд,или Саймон, холостяк сорока семи лет, брат Рахели;

Элиэзер Вайнгартен, или Лейзер, соломенный вдовец из Иерусалима;

Бени Альтер, хозяин квартиры, в которой проживает Рахель, старый холостяк.

Действие происходит в Англии, в большом портовом городе, на протяжении одного вечера и в стенах одной и той же комнаты.

Рахель сидит. Саймон расхаживает по сцене за ее спиной.

Саймон. Эти пароходы! Все гудят?

Рахель, Пароходы гудят.

Из-за стенки доносится стук молотка сапожника. Саймон останавливается.

Саймон. А, распрекрасный твой хозяин, твой Бени!..

Рахель. Он любит чинить обувь.

Саймон. А лук?

Рахель, Он любит лук.

Саймон. Да? (Снова принимается ходить.) Какая жизнь! Сколько любви!

За стеной стук молотка.

Рахель (немного погодя) . Что с тобой случилось?

Саймон (приближаясь к ней) . Что со мной должно было случиться?

Рахель. Ну, не знаю. Ты только сегодня вернулся… Я тебя спрашиваю, как там было, а ты…

Саймон. Что я?

Рахель. Не знаю. Ты все ходишь… И будто сердишься. Не ясно отчего. Ты съездил в Израиль. Ты очень хотел поехать. Всегда очень много рассказывал о нем. А теперь… Неужели ты ничего там не видел и ничего оттуда не привез?

Саймон (усаживается) . Я привез оттуда прострел. (Оборачивается к ней, вскрикивает от боли и хватается за поясницу.) О!.. И кое-что еще. Для тебя. Привез оттуда жениха.

Рахель. Я не понимаю.

Саймон. Что тут понимать? Себе схватил ломоту в бок, а тебе — жениха.

За стенкой раздаются три сильных, отчетливых удара молотком.

Саймон. Он понял. (Громко, обращаясь к стене.) Он! Этот господин анархист, который мечтает венчаться с тобой законным браком и иметь кошерную свадьбу!

Стук в дверь, дверь распахивается, входит Бени в сапожничьем фартуке и с туфлей в руке.

Саймон. Здравствуйте, очень приятно. Чем обязаны честью? Чем мы заслужили быть удостоенными визита господина домовладельца, известного, между прочим, противника капитализма и частной собственности, который, однако, не отказывает себе в праве врываться в жилище без лишних церемоний?

Бени (беспомощно и отчаянно) . А!.. А! Вам бы… Вам никакого жилища ни за какие деньги! Даже — даже если бы вы умирали с голоду, если бы пришли больной, голый и босый — не впустил бы! Выгнал бы прочь! (Выскакивает в дверь.)

Саймон. Видишь, что ты теряешь?

Рахель. Я все еще не понимаю.

Саймон (гневно) . Что тут понимать! Я сосватал тебя в Иерусалиме. И уж во всяком случае, тот лучше (указывает на стену) этого. (Помолчав.) Его зовут Элиэзер Вайнгартен. Лейзер. Шесть поколений предков в Иерусалиме, Наш дальний родственник со стороны мамы. Разведен и имеет дочь. Но алименты платить не обязан. Жена сама отказалась — лишь бы дал развод. (Помолчав.) Все из-за кафе. Развод из-за кафе. Она хотела, чтобы он водил ее в кафе, а он желал держать ее дома, в кругу семьи. Друзей у него нет, зато есть родственники. Теперь можешь сказать все, что тебе хочется.

Рахель. Что ты хочешь, чтобы я сказала?

Саймон. Ничего! Он шлимазл. Неудачник. Профессиональный сменщик профессий. В последнее время — чиновник. Когда-то в прошлом пытался стать сантехником. Семья не допустила. Очень религиозная семья. Сам он — нет. Он служил в армии и очень этим горд. Бог его не интересует. Но он жаждет истины и справедливости. Жуткий зануда. С легкостью вступает в беседу с кем ни попадя, но лишь на серьезные темы. Ни о погоде. Погоды нет. Никаких «как поживаете». Сразу к делу. Быка за рога! Любит рассказывать о себе и всюду ищет родственников. Увидишь, он еще умудрится отыскать пару родственничков у королевы во дворце. Если королева даст ему шанс — он их отыщет, можешь не сомневаться! Скажи же что-нибудь, прежде чем я продолжу. (Тотчас продолжает, правда, в несколько иной интонации.) Мы уже не раз говорили об этом, не правда ли? Да, и перед моим отъездом тоже. Ты промолчала, но молчание — знак согласия. И не говори теперь «нет»! Слишком поздно. Я уже привез его. Они там показывали мне Стену плача и реку Иордан. А я подсуетился, порылся и выкопал твоего суженого. Ну скажи же что-нибудь! Произнеси слово!

Рахель. Хочешь еще чаю?

Саймон (оборачивается к ней и вскрикивает от боли) . О!.. Прострел проклятый!

Рахель. Тебе следует обратиться к доктору Блау.

Саймон. Нет, ты все-таки когда-нибудь сведешь меня с ума!.. (Помолчав.) Слушай дальше. Он лежал в сумасшедшем доме. Всего три месяца, и это было давно. Сейчас он совершенно здоров. Но тебе следует знать и об этом. Что ты скажешь теперь?

Рахель. Я налью тебе еще чашечку.

Саймон (резко оборачивается и тотчас взвывает от боли) . О!.. Как ты нальешь мне еще чашку, если я и этой не выпил!

Рахель. Так выпей.

Саймон (поспешно и в сильном раздражении отхлебывает чай) О-кей! Я выпил. Ну, что это тебе дало? Ты-то сама пила?

Рахельподымается а уносит пустые чашки в угол, к плите.

Саймон (вставая) . Теперь послушай. Я не давал никаких брачных объявлений. Он мне просто попался, и мы ударили по рукам. Факт — есть факт. Постарайся выжать из него максимум. На сегодня ничего другого нет! (Помолчав.) Он — еще не самое страшное. Я напрасно качу на него бочку. Просто я не желаю, чтобы ты питала неоправданные надежды. Просто не желаю тебе новых разочарований. Еще одно твое разочарование, и я свихнусь.

Рахель заваривает чай.

Саймон (спустя минуту) . Он человек необычный. Если хотите, в нем есть свой шарм. Если очень хотите. Он снял себе номер в гостинице. На последние гроши. Не пожелал поселиться у меня, потому что это вышло бы… как бы на мой счет. Он не хочет жить за мой счет. Прокатиться из Иерусалима в Англию за мой счет — это другое дело, это — пожалуйста. Действительно, разве он виноват, что ты живешь в Англии? Но с той минуты, как он здесь, он не может позволить себе жить на мой счет. (Ищет ее взглядом.) Где ты? (Продолжает громко.) Выйди замуж наконец! Да сядь ты наконец… Почему ты стоишь?

Рахель. Я наливаю тебе чай.

Саймон. Кто тебе сказал, что я хочу чаю?