Рафаэль Альтамира-и-Кревеа - История Испании. Том II

Наконец, был издан приказ о насильственном призыве каталонцев в испанскую армию, находившуюся в Италии. В нем говорилось, что пора покончить с «местными безделицами», то есть с исконными каталонскими привилегиями.

Все это явилось тем горючим материалом, который неизбежно должен был воспламенить общество и в особенности те слои барселонской администрации, именитых и образованных горожан, которые больше, чем кто — либо, дорожили своими привилегиями. Но факел восстания был зажжен крестьянами, не выдержавшими бесчинств наемных иностранных войск, отступавших в 1640 г. из Руссильона в глубь Каталонии.

Любопытно отметить, что недовольство крестьян было вызвано не столько присутствием иностранных солдат, сколько главным образом мотивами религиозными. Дело в том, что отступавшую разноплеменную армию (состоявшую из неаполитанцев, моденцев, ирландцев и др.) с обычной для наемников той эпохи распущенностью каталонцы рассматривали как скопище «еретиков и врагов церкви». Это отлично понимали и использовали организаторы восстания, распространявшие по всей стране листовки с призывом к восстанию.

Первыми восстали горцы Ампурдана в западной части провинции Херона, напавшие на королевские войска, которые, «разбитые и голодные», приближались к городу Херону. Полагают, что нападению на лагерь королевских войск, расположенный под стенами этой столицы, предшествовал сговор херонского и соседних с ним городских капитулов. Кроме того, совершенно доподлинно известно, что часовые на городских стенах получили ложные известия, будто бы королевские войска поджигают городские ворота (18 мая 1640 г.). В западной части провинции (Амор) и в ее южной части (Санта-Колома де Фарнес, Руидаренас, Палаутордера) участились столкновения между солдатами и крестьянами, причем и те, и другие допускали страшные зверства.

22 мая перед воротами Барселоны появилась хорошо вооруженная трехтысячная толпа крестьян со знаменем, на котором был изображен большой крест; из толпы раздавались крики: «Да здравствуют фуэрос! Да здравствуют фуэрос! Да здравствует церковь! Да здравствует король, смерть тирану-правителю!» От Барселоны крестьяне повернули на Ампурдан; восстание разрасталось. По дороге восставшие убивали офицеров, укрывавшихся в церквах, и преследовали королевские войска, которые на пути к Руссильону в свою очередь чинили зверские расправы в Калонхе, Палафрухелле, Рососе и других поселениях. 11 июня восставшие разграбили город Перпиньян.

Пять дней спустя, в церковный праздник ( dia de corpus — праздник, тела господня) тела господня, в Барселоне повторились кровавые события, разыгравшиеся в других местах. Восставшие, главным образом крестьяне; с криками: «Да здравствует родная земля, смерть предателям!» — начали массовый грабеж с убийствами. Среди убитых был и вице-король граф Санта-Колома, который снискал всеобщую ненависть своей чрезвычайной жестокостью. Восстание послужило началом революции и гражданской войны между центральным правительством и каталонцами, которые в массе сочувственно относились, к восстанию.

Война за отделение.Сначала королевское правительство не прибегало к таким мерам, которые могли бы раскрыть план его дальнейших действий. Наоборот, была сделана попытка некоторыми уступками успокоить Каталонию. Вице-королем был назначен герцог Кордона, каталонец по происхождению, человек прямой и откровенный. Одновременно испанское правительство стремилось восстановить общественное спокойствие, а местные власти в свою очередь представили королю целый список претензий под названием «Католическое обращение к его милосерднейшему величеству Филиппу Великому» (« Proclamation catolica a la Majeslad piadosa de Felipe el Grande »).

Но не все были согласны с умеренной политикой, направленной на разрешение конфликта мирными средствами. Среди сторонников короля была сильная тенденция примерно наказать восставших. С другой стороны, сами восставшие и сочувствовавшие им отнюдь не были склонны терять свои национальные привилегии, и потому они не только не стремились к соглашению, но, наоборот, решительно готовились к войне. Об этом красноречиво свидетельствуют секретные переговоры между повстанцами и Ришелье, начатые в середине марта, о которых стало известно в последних числах мая (за несколько дней до событий в Барселоне). Причем это не мешало городским советам и собранию представителей делать заверения в своей преданности Филиппу IV. Между прочим, известно, что Оливарес еще в начале своего возвышения писал в докладной записке (1621 г.), «что автономия Каталонии и других пиренейских государств должна быть уничтожена и что по всей стране следует ввести единые с Кастилией законы». Но даже если предположить, что мнение Оливареса и стало известно некоторым каталонцам до марта 1640 г., то и тогда все — таки испанское правительство не давало каталонцам никаких поводов для того, чтобы искать помощи у иностранной державы. В 1641 г. венецианский посол Контарини писал об этих событиях: «Фуэросы были ненавистны кастильским монархам, а фаворит (Оливарес) разражался бранью всякий раз, когда речь заходила о каталонцах». Возможно, что это и преувеличение, но, так или иначе, подобные выражения, подхваченные народной молвой, могли только еще больше разжечь недовольство и неприязнь каталонских патриотов.

Воинственные намерения обеих сторон вскоре стали совершенно очевидны. 15 августа переговоры восставших с Францией окончились подписанием временного соглашения. В то же время в Мадриде королевский совет окончательно склонился к войне. Для усмирения повстанцев была создана специальная армия. Против мнения совета выступил лишь герцог Оньяте, который предлагал вести осторожную политику, во избежание возможности включения Каталонии в состав французского королевства. В городе Тортоса (остававшемся верным королю) с сентября началась концентрация королевских войск. Между тем в Барселоне французский посол вел переговоры с местным собранием представителей (октябрь 1640 г.), в частности с его председателем Кларисом (типичным представителем сепаратистских настроений, господствовавших в Каталонии), о замене августовского временного соглашения постоянным. В результате переговоров было достигнуто предварительное соглашение о том, что Каталония становится независимой республикой под протекторатом Франции. Но затем, когда стало ясным, что Каталония не сможет выдержать всей тяжести войны с Филиппом IV, она признала суверенные права Людовика XIV, провозглашенного графом Барселонским. Договор от 16 декабря 1640 г. и манифест от 23 января 1641 г. юридически оформляли франко-каталонские отношения.

Королевские войска двинулись от Тортосы (7 декабря 1640 г.) по южной Каталонии, захватывая на своем пути населенные пункты. 23 декабря ими был взят город Таррагона. 25 декабря Кларис объявил всеобщую мобилизацию.