Рафаэль Альтамира-и-Кревеа - История Испании. Том II

Программа комунерос.Выше мы уже касались некоторых первых петиций и жалоб городов. В большинстве своем эти петиции казались справедливыми даже таким людям, как кардинал и коннетабль. Теперь, для того чтобы представить яснее политическую сущность движения комунерос, рассмотрим подробнее содержание петиций, выработанных до и после хунты в Авиле.

В письме к королю от 7 июля 1520 г. коннетабль суммирует жалобы городов следующим образом: нелюбовь короля к испанцам и нежелание пользоваться их услугами, что подтверждается раздачей милостей и должностей иностранцам; вывоз звонкой монеты, тяжело отражающийся на национальной экономике; назначение иностранцев на церковные должности; отмена уступки, сделанной вальядолидским кортесам по вопросу о восстановлении системы распределения налогов; подкуп депутатов кортесов, собравшихся в Корунье, которые вотировали новую субсидию, в то время как не истек еще срок субсидии 1518 г.; нарушение законов и обычаев Кастилии и, наконец, отсутствие короля в стране и трудности общения с ним.

Из этого видно, что претензии касались не только вопроса об обложении налогами дворянства (с чего началось возмущение в Толедо), но и других самых различных вопросов, в разрешении которых были заинтересованы все социальные группы и классы.

Те же причины недовольства (кратко изложенные в письме коннетабля) указаны в петициях, представленных на рассмотрение кортесов в Сантьяго депутатами от Кордовы (не принявшей участия в восстании). Эти петиции были полностью отвергнуты. В них содержались и некоторые новые пункты, однако не противоречившие общему духу вышеизложенного. Например, требование оказывать большее уважение королеве-матери, приглашать к королевскому двору детей испанских дворян и именитых горожан, выполнить все постановления вальядолидских кортесов. С главными из этих требований кардинал и коннетабль также были согласны.

Когда собралась Авильская хунта, то некоторые города прислали своим депутатам подробные наказы. Из этих наказов наибольшую известность приобрели вальядолидский и бургосский, которые квалифицировались как, политическая программа восстания комунерос. Наименование это вполне справедливо, так как в 108 разделах этих документов затронуты почти все важнейшие вопросы, относящиеся к управлению страной. Вальядолидцы считали необходимым выяснить состояние здоровья королевы [29] Карл формально был соправителем своей матери — королевы Хуаны. Он обладал всей полнотой королевской власти лишь ввиду ее болезни (душевного расстройства). Поднимая вопрос о состоянии здоровья королевы — матери, восставшие стремились к умалению, власти Карла I. ( Прим. ред .) , пересмотреть состав королевского двора и заменить королевских советников-иностранцев испанцами; принять меры к ограждению Испании от господства «людей, чуждых по языку и своим обычаям»; провести административную и судебную реформу, обеспечить независимость от короля выборов депутатов в кортесы городами и общинами; разрешить (с ведома королевы) собрание представителей городов, пославших своих депутатов в кортесы для защиты решений хунты; необходимым условием созыва кортесов должно быть предварительное рассмотрение нарушений королевскими властями прежних постановлений и их исполнение, а также рассмотрение тех отдельных претензий, которые уже встречались в предшествующих петициях.

Наказ Бургоса в своей основе не расходится с наказом Вальядолида. Но в нем затронуты и некоторые другие вопросы, например, следующие: если взимаются налоги, нельзя собирать денежных субсидий, так как народ не должен отягощаться и тем и другим одновременно; в городах не должно быть коррехидоров, находящихся на жаловании у короля; должно быть опубликовано завещание королевы Изабеллы и копии его розданы депутатам; представителям городов должно быть предоставлено право собираться не реже одного раза в год для выработки решений, выполнение которых должно обеспечиваться королем; должны быть подтверждены привилегии городов и ограничены права королевских алькальдов и альгвасилов; доходы с церковных владений не должны идти в пользу римской курии; монастыри, даже женские, обязаны выплачивать десятину; должны быть созданы военные силы городских общин для оказания помощи тем, кто в ней будет нуждаться; должно быть оказано покровительство всем восставшим деревенским поселениям, а также тем, которые восстанут впредь; король при возвращении в Испанию не должен иметь при себе более 200 человек гвардии; Шьевр, епископы Паленсии и Бадахоса и другие фавориты короля должны быть лишены поместий и выведены из королевского совета; главные города провинций должны получить право созыва своих собраний для рассмотрения вопросов об оказании взаимной поддержки.

Наказы, полученные депутатами Хаэна, мало отличаются от рассмотренных выше. В них стоит отметить лишь требование исполнения завещания королевы Изабеллы (и короля Фердинанда) и требование об отмене пыток для всех, кроме обвиняемых в ереси, оскорблении величества и других особенно тяжких преступлениях.

В документах, опубликованных уже после заседаний в Авиле, хунта в основном лишь подтверждает рассмотренные наказы и оправдывает свои действия тем, что не осуществляются реформы, обещанные католическими королями (манифест от 26 октября 1520 г.), произволом фаворитов Карла, их хищениями, вывозом звонкой монеты, повой субсидией, утвержденной в Корунье, и т. д. (манифест от 14 ноября 1520 г.). Своею целью хунта ставит проведение в жизнь указанных реформ, исправление причиненных бед, установление справедливого правления, обвиняя попутно кардинала и совет в плохом управлении страной (все перечисленные положения содержатся в манифесте от 14 ноября).

Эти манифесты имели целью возрождение реформ и планов католических королей. Но одновременно они свидетельствуют и о том, что разница между правлением Изабеллы и направлением ее политики и тем, что совершил Карл за время своего короткого пребывания в Испании, была отлично подмечена пародом. Вместе с тем необходимо отмстить, что большинство требований лишь повторяли прежние, уже неоднократно вносившиеся в кортесы петиции и даже невыполненные указы самих католических королей.

Единственной действительно новой частью программы являлись те пункты, которые касались прав городских общин и превращения последних в органы власти, пользующиеся определенной автономией. Что же касается критики действий короля, требований изменения состава двора и королевского окружения и удаления тех или иных «плохих» советников, то история предшествующих правлений знает много подобных примеров. Но совершенно бесспорно, что между программами 1520 г. и первоначальными протестами — знатных толедцев имеется громадная разница. Эта разница становится особенно ясной из содержания договора о братском союзе, который заключили между собой города, восставшие 25 сентября. В этом договоре, после указания причин восстаний (нарушения прав, насилия, нестерпимые обиды, причиненные городам) и определения их целей («чтобы навечно и полностью соблюдались законы королевства чтобы города не были притесняемы и оскорбляемы кем бы то ни было, чтобы сохранялись их свободы и уважались их обычаи, нравы и привилегии»), говорится, что все города должны оказывать поддержку любому городу-участнику этого договора — и прийти ему на помощь своими вооруженными силами в случае, если кто-либо «в настоящем и будущем при покровительстве своих князей и королей или при поддержке своих сеньоров дерзнет изменять их законы и то, что было постановлено кортесами и хунтой». Имеется большое сходство между этим соглашением и привилегиями Арагона.