Рафаэль Альтамира-и-Кревеа - История Испании. Том I

В отличие от большинства буржуазных историков, Альтамира признает значение классовой борьбы. На страницах «Истории Испании» можно встретить немало ссылок на различные движения народных масс, причем симпатии Альтамиры оказываются на стороне каталонских крепостных (ременс), балеарских крестьян и кастильских сервов, которые в течение многих столетий вели упорную борьбу с духовными и светскими феодалами.

Однако основной смысл исторического процесса Альтамира усматривает лишь в борьбе города и замка, третьего сословия и знати.

Расстановка сил, определяющих ход борьбы, по Альтамире, такова: на одном полюсе горожане и король как носитель начал централизации и правопорядка, на другом-мятежная и своевольная знать. Вне этой схемы остается крестьянство, а обездоленные и угнетаемые массы городской бедноты оказываются придатком третьего сословия.

Явно недооценивая значение борьбы крестьян с крупными землевла-дельцами-феодалами (стр. 270, 279), Альтамира в то же время ни в какой мере не связывает борьбу крестьян с классовыми битвами, которые шли на протяжении всего средневековья как внутри испанского города, так и между городами и сеньорами. В результате такие яркие народные движения, как восстания в Сантьяго в 1117 и 1136 гг., в котором галисийская деревня и галисийские ремесленники выступили совместно в борьбе против сеньора архиепископа Хельмиреса и городского патрициата Сантьяго, описывается им как конфликт местного значения. Совершенно необоснованно утверждение Альтамиры, что начиная с XIII в., то есть с того момента, когда крестьянство Кастилии добивается личной свободы, борьба с феодалами-землевладельцами затухает (стр. 279). XIV и XV вв. знают грозные восстания кастильских крестьян, экономическое положение которых в ряде областей страны ухудшилось в тот период, поскольку с конца XIII в., после завоевания Андалусии, фактически прекращается внутренняя колонизация южных районов и идет процесс обезземеливания исстари свободного крестьянства, в XI–XIII вв. осевшего на вновь завоеванных территориях.

Переход от натуральных повинностей к денежным, вызвавший дифференциацию крестьянства, разложение общинного строя и выделение кулацкой верхушки в деревне, нашел у Альтамиры известное отражение лишь в разделах, посвященных Балеарским островам и Каталонии, хотя точно такие же процессы имели место и в Кастилии.

Подлинная роль католической церкви . В трактовке исторических проблем, связанных с католической церковью, Альтамира сближается с наиболее радикальными представителями передовой испанской интеллигенции начала XX в. Мы, правда, не встречаем в «Истории Испании» критических оценок, которые могли бы свидетельствовать о последовательном и целеустремленном антиклерикализме автора. Но подбор фактического материала произведен Альтамирой таким образом, чтобы, не выходя за «цензурные рамки», показать подлинную роль церкви в системе феодальной эксплоатации и подлинное лицо ее служителей. Об этом свидетельствуют факты, относящиеся к внутреннему строю духовных сеньорий Кастилии, характеристика деятельности Хельмиреса и херонского епископа Бернардо де Пау (стр. 366), «идейного вождя» каталонских крепостников, описания нравов клириков и актов насилия, самоуправства и вымогательства, которыми полна история Кастилии, Арагона и Каталонии.

В сдержанных, но явно негативных тонах рисует Альтамира деятельность инквизиции. И тем не менее, оставаясь на свойственных ему позициях буржуазного объективизма, Альтамира в ряде случаев смягчает свои оценки и характеристики и предпочитает не приводить фактов, освещающих в через-чур неприглядном свете католическую церковь и ее учреждения. Подобные «отступления» от истины встречаются в «Истории Испании» нередко и отмечены соответствующими редакционными примечаниями.

Колонизация американских земель . Серьезные ошибки допускает Альтамира, описывая ход истории открытия Америки.

Маркс в XXIV главе «Капитала» писал: «Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги к завоеванию и разграблению Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих — такова была утренняя заря капиталистической эры производства. Эти идиллические процессы составляют главные моменты первоначального накопления» [15] К. Маркс. Капитал, т. I, 1949, г. стр. 754. .

История испанских открытий и завоеваний в Америке, история зарождения и формирования испанской колониальной системы — яркая иллюстрация этого положения Маркса. Факты свидетельствуют, что испанские рыцари первоначального накопления и испанская корона разграбили дотла новооткрытые земли и частью физически истребили, частью поработили их коренное население.

В освещении Альтамиры история открытий представляется грандиозным, великолепно продуманным предприятием, честь осуществления которого принадлежит «католическим королям» (Фердинанду и Изабелле). Альтамира ссылается на королевские указы, касающиеся управления новооткрытыми территориями (эффективность этих указов, кстати сказать, была ничтожная, ибо стихию первоначального накопления нельзя было ввести в русло бюрократическими опусами дворцовых канцелярий). При этом он вскользь упоминает о ряде законодательных актов короны, санкционирующих закрепощение индейцев. Но он тут же замечает, что наряду с индейцами-рабами, «воинственными караибами» (а ведь порабощались не только караибы, но и мирные жители Эспаньолы, Кубы и Ямайки), существовали «свободные» индейцы.

Между тем, провозглашая индейцев «свободными», корона резервировала за собой право преимущественной их эксплоатации и получала возможность, передавая на определенных условиях своих «свободных» подданных, получать добавочные доходы из заморского предприятия. Указом от 20 декабря 1503 г. королева Изабелла вверила индейцев людям, о которых страстный обличитель гнусностей испанской колониальной системы, Лас Касас (1475–1566), писал, что «более жестоких и безбожных скотов, более заклятых врагов человечества еще не видела земля». Королева лицемерно декларировала, что этим «цивилизаторам» надлежит впредь заботиться о «наставлении индейцев в нашей святой вере» и о спасении их заблудших душ! Так возникает институт энкомьенды («патроната»). «Свободные» индейцы передавались испанским рыцарям наживы, которые обращали своих энкомендадос («патронируемых») в рабство, а корона получала известную долю барышей. Кроме того, она имела возможность гноить на золотых приисках и в серебряных рудниках не распределенных среди испанских поселенцев индейцев.