Рафаэль Альтамира-и-Кревеа - История Испании. Том I

Альтамира считает, что ни один из этих признаков не проявляется в системе общественных отношений северо-западной части Испании вплоть до XI в. Он пишет: «В Леоне и Кастилии феодализм никогда не выражался в подобных формах. Пожалования земель не предоставлялись королями в качестве вознаграждения за несение военной службы. Если иногда — очень редко — имели место подобные пожалования, то они носили временный, преходящий характер. Кроме того, эти пожалования король предоставлял в полное владение, не сохраняя и за собой прав (за редкими исключениями) верховного владения (доминикатуры). Пожалование земель никогда не давало прав суверенитета их держателям…» (стр. 125–126).

Далее он отмечает, что частная власть духовных и светских магнатов была в Кастилии весьма ограничена и что в сущности король якобы сохранял за собой все прерогативы верховного владыки на землях сеньоров. Отсюда Альтамира делает вывод, что в Леоне и Кастилии не было феодальной иерархии, а поэтому и отсутствовали элементы феодальной организации.

Между тем для Кастилии и Леона и даже для вестготского королевства в последний период его существования (VII в.) типичны формы феодальной земельной собственности и феодальной эксплоатации, являющиеся как раз наиболее существенными признаками феодализма. Сам Альтамира приводит факты, неопровержимо свидетельствующие об этом. Он признает натуральный характер хозяйства на территории Леона и Кастилии; он констатирует, что непосредственные производители-крестьяне, чье положение значительно ухудшилось в VII в., были в период формирования северных королевств прикреплены к земле, что везде господствовали формы внеэкономического принуждения, проявлявшиеся в самых разнообразных степенях зависимости крестьян от духовных и светских сеньоров. Эти зависимые категории сам же Альтамира перечисляет на стр. 119, 120, 176, 177, где упоминаются сервы, колоны, хуньорес де эредад, хуньорес де кавеса и рабы. Наконец, на стр. 123–124 Альтамира прямо говорит о иерархической структуре земельной собственности, подлинной основе феодальной иерархии, а выше (стр. 120–121) он приводит примеры коммендаций и возникновения различных видов прекарных держаний и бенефициев (энкомьенды или бенефактории).

Альтамира пытается доказать, что любые формы земельных пожалований не были связаны с предоставлением суверенных прав их владельцам. В Кастилии и Леоне феодальная организация в раннем средневековье не имела, по его мнению, места не потому, что в этих странах царила анархия. Напротив, Альтамира полагает, что характерная особенность кастильско-леонского сеньориального режима заключалась в том, что короли сохранили свои права доминикатуры и, ограничив частную власть сеньоров, не дали возможности развиться формам политического строя, связанным с разветвленной феодальной иерархией.

Этой концепции противоречат приводимые им же факты широкого представления иммунитетов (прецеденты пожалования иммунитетов церквам восходят, по его же словам, к 633 г.) и многочисленные примеры передачи сеньорам и самочинного захвата ими прав суверенитета и верховной юрисдикции в пределах своих владений. Поэтому Альтамира и завершает тот раздел, где идет речь о сеньориальном режиме, абсолютно бездоказательной формулой: «Если же порой леонская и кастильская знать в силу жалованных привилегий или по собственному почину получала власть в пределах своих доменов, то все же и по существу и с чисто юридической точки зрения необходимо отличать сеньоральный режим ( senorio ) этих стран от феодализма, который имел место в Арагоне, Каталонии и во всей остальной Европе» (стр. 126).

Реконкиста и классовая борьба в средневековой Испании . Ход реконкисты обусловил глубочайшее своеобразие исторического развития феодальной Испании, или, точнее говоря, конгломерата областей и коммун, возникших на протяжении восьмивековой войны и медленного завоевания и колонизации южных районов Пиренейского полуострова.

Маркс отмечает, что «местная жизнь Испании, независимость ее провинций и коммун, разнообразие в состоянии общества были первоначально обусловлены географическими свойствами страны, а затем развились исторически благодаря своеобразным способам, какими различные провинции освобождались от владычества мавров, образуя при этом маленькие независимые государства» [14] К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. X, стр. 721–722. .

Но реконкиста как сложный исторический процесс остается вне поля зрения Альтамиры. А в силу этого огромный фактический материал по социальной и экономической истории Испании превращается в сумму разрозненных сведений, порой чрезвычайно ценных и интересных, но лишенных внутренней связи. О реконкисте Альтамира упоминает лишь в разделах, посвященных политической истории Испании. Однако, касаясь истории кастильского и арагонского городов, бегетрий, классовой борьбы в кастильской деревне IX–XIII вв., Альтамира совершенно игнорирует ту сложную обстановку, которая порождалась реконкистой в пределах каждой территориальной единицы на испанской земле. В конечном счете недооценка реконкисты приводит к тому, что Альтамира не замечает ряда существенных фактов внутренней истории Испании. Напрасно мы будем искать на страницах его работы данные, характеризующие процессы колонизации в широкой и подвижной пограничной полосе Кастилии, Арагона и Каталонии. А между тем, не учитывая колонизационных процессов в Новой Кастилии или в южных областях Арагона, нельзя объяснить причину успеха освободительной борьбы закрепощенного крестьянства. Не случайно именно здесь, на рубежах кастильско-арагонских и мавританских владений, сервы добились личной свободы намного раньше, чем в северных районах Испании. И не случайно Кастилия была одной из первых стран в Европе, где крепостное право изжило себя уже к XIII в. Отсутствуют у Альтамиры и материалы, которые могли бы пролить свет на историю испанского средневекового города на этапе его зарождения. А между тем возникновение феодальных городов происходит в северных испанских государствах в начальный период реконкисты, причем потребности войны с маврами определяют специфические особенности муниципального уклада и те тенденции хозяйственной автаркии и политической автономии, которые были свойственны подавляющему большинству испанских городов на протяжении всего средневековья.

Сам Альтамира весьма удачно называет вольные города Кастилии X–XI вв. «плебейскими сеньориями», подчеркивая этим их феодальный облик и черты сходства с сеньориями подлинными.

Однако он не замечает, что в условиях реконкисты повсеместно на территории Испании (за исключением Каталонии и Андалусии) города продолжали сохранять характер «плебейских сеньорий» и в XIII–XV вв., несмотря на огромные сдвиги в их хозяйственном строе и развитие товарно-денежных отношений.