Ольга Ковалик - Галина Уланова

В 1962 году, специально к американским гастролям балета Большого театра, на которые Галина Сергеевна отправилась в статусе почетного члена Американской академии искусств и наук, вышла книга Альберта Кана «Дни с Улановой». Она стала продаваться одновременно в США и Англии и сразу стала очень популярной. Журнал «Лайф» на пяти страницах воспроизвел фотографии, лондонская газета «Санди тайме» публиковала отрывки в четырех номерах. Известный критик Артур Тодд писал в «Нью-Йорк тайме»: «Все любители балета с радостью примут эту великолепную книгу. Она представляет собой замечательную иллюстрацию к тому, как искусство танца открывает перед нами новый мир. И этим мы, прежде всего, обязаны Галине Улановой и, конечно, поэтическому и творческому дару Альберта Кана».

Американский писатель четыре раза посетил Советский Союз и, конечно, не без влияния партийных бонз получил доступ к артистке, наблюдал ее в повседневной жизни и в театре, фотографировал, записывал свои впечатления.

Предвосхищая выход книги на русском языке в Издательстве иностранной литературы, журнал «Огонек» писал: «Мы видим балерину в моменты изумительного исполнения ею самых замечательных ролей и тогда, когда она одиноко бродит среди любимых ею березовых рощ. Альберт Кан показывает нам, как Галина Уланова помогает развивать талант молодых балерин. Книга свидетельствует, что творческая деятельность Улановой и ее образ жизни отражают самое существо советского общества, в котором она смогла до конца проявить себя и стать одной из самых знаменитых актрис мира».

Помимо книги в 1963 году вышел документальный фильм «Галина Уланова», который она категорически не приняла, изначально считая, что это ненужная затея, что приличных кадров, запечатлевших ее танец, просто не существует, и даже пыталась выкупить у киностудии «плохие пленки» со своими «неудачными выступлениями».

Как-то раз Уланова в сердцах сказала: «К сожалению, осталось очень мало кадров. И методы изменились, и время идет вперед, и на Луну летают, а мы всё только продолжаем разговаривать о балетных фильмах. Жалко, не сняли в свое время всё, что можно. Сколько я помню себя, всё время говорили, что надо снять все наши репетиции, все наши спектакли черно-белым для того, чтобы потом их как-то посмотреть и хотя бы возобновить в том виде, как они есть. До сих пор это не делается, хотя аппарат в театре существует, но нет единицы, которая могла бы этим руководить и это делать. Пропадает очень многое».

Словом, Галина Сергеевна уверяла, что ленту, снятую режиссерами Леонидом Кристи и Марией Славинской, «надо спрятать и никому не показывать».

Поводом для выхода фильма стало 35-летие творческой деятельности Улановой. Всё прошло тихо, без правительственных наград. А осенью Уланова, в качестве педагога-репетитора, отправилась в Лондон с балетной труппой Большого театра. Оттуда она вернулась с сокровищем: Бронислава Нижинская доверила Галине Сергеевне передать в Ленинград, во Всесоюзный музей А. С. Пушкина, миниатюрный портрет Авдотьи Истоминой — той самой, которая поразила поэта легкостью: «…летит, как пух от уст Эола». И «полувоздушна», и «смычку волшебному послушна» — написано словно об Улановой, словно в предвосхищении ее. Уланова, и только она, своим искусством дала ответ на пушкинский вопрос: «Узрю ли русской Терпсихоры / Душой исполненный полет?»

В следующем году она возглавила жюри I Международного конкурса артистов балета в Варне, ставшего первым состязанием подобного рода, за что получила награду — болгарский орден «Кирилл и Мефодий» 1-й степени. После напряженной работы Галина Сергеевна всегда отдыхала в этом чудесном курортном месте. Через пять лет, в 1969-м, споров о кандидатуре председателя жюри I Международного конкурса артистов балета в Москве не было — конечно, Уланова.

К 55-летию она получила два подарка: известный скульптор Н. Б. Никогосян отлил памятную медаль с портретом балерины, а не менее известный голландский цветовод Теодор Лефебр назвал ее именем новый сорт сиренево-розовых тюльпанов. Львов-Анохин вспоминал, как весной, проходя мимо клумбы перед Большим театром, Уланова с каким-то детским удовольствием сообщала: «Это мои тюльпаны…»

Правда, к тому времени уже благоухала выведенная Л. Колесниковым в 1953 году снежно-белая сирень «Галина Уланова» — с легкими невесомыми соцветиями, радовали глаз названные ее именем кипенно-белые, словно «лебединая» пачка, пионы, созданные в 1957 году С. Куполяном, умиляли ирисы селекционера Г. Родионенко, ослепляли желтые георгины «Балерина Уланова» А. Грушецкого. Словом, вальс цветов в честь артистки.

Одно только печалило Галину Сергеевну — одиночество. Когда умер Болыпик, стало просто невмоготу. Да и начало уже подзабываться балеринское прошлое. Что дальше?

В 1970-е годы, по словам Галины Сергеевны, ее связали «интересные отношения» с журналисткой Татьяной Агафоновой. Появление в доме балерины этой замечательной женщины, которую его хозяйка признавала «помощницей, подругой, дочкой», наделало много шума и вызвало массу пересудов, иногда нечистоплотных и необоснованных.

Татьяна Владимировна была из когорты улановских поклонниц. Впервые она дала о себе знать в январе 1960 года, когда со свойственной ей прямотой и безмерной восторженностью написала:

«Мне не удалось осуществить свою мечту — открыть новый минерал и назвать его «улановит». Посылаю Вам, дорогая Галина Сергеевна, друзу азурита с наилучшими пожеланиями в день Вашего юбилея и в знак большой любви и благодарности, вызванных в сердцах людей Вашим таким прекрасным, великим и гуманным искусством».

Уланову никогда не подводило чутье на людей. Шумливая, громогласная журналистка имела одно неопровержимое преимущество перед всеми окружающими балерину людьми — деятельную преданность. Столпотворение обожателей было подчас не в радость, а в тягость. Она говорила: «Есть интересные люди… я называю их «мыльными пузырями». Они звонят мне, предлагают сделать то, в чем я действительно нуждаюсь, и исчезают. Проходит месяц, два, они снова звонят, снова обещают. Как это странно! Если я хотела помочь кому-то, мне и в голову не приходило спросить, надо или нет, — я делала». Да и можно ли ждать от людей постоянного внимания, ведь у каждого своя жизнь, свои заботы, своя карьера. Галина Сергеевна всё понимала и никогда не страдала нарциссизмом, но, не терпя случайностей ни в быту, ни в творчестве, тяготела к стабильной жизни. Она обратила внимание на Агафонову, которая время от времени писала ей: «Всегда вспоминаю о Вас с теплотой и благодарностью. Вечной Вам молодости, дорогая Галина Сергеевна».

Татьяна Владимировна Агафонова родилась в 1930 году. Она недолго была замужем за известным в Москве адвокатом, но по природе, как и Уланова, оставалась человеком одиноким. Репортер по призванию, она бежала на каждое событие, но добиться от нее материала было невозможно. В ней прежде всего сказалась школа «Комсомольской правды»: умение готовиться к интервью, интерес к человеку, желание помочь, сохранение связи с героями репортажей. Всё у нее делалось с перехлестами. Друзья знали ее лучшие качества, а других она раздражала.