Николай Тальберг - Исторія Русской Церкви

Интересъ, проявленный къ обществу государемъ, участіе въ комитетѣ высшихъ главъ разныхъ вѣдомствъ, придавало на мѣстахъ особое значеніе его распоряженіямъ. Къ нимъ относились съ особымъ усердіемъ, часто чрезмѣрнымъ. Нѣкоторые администраторы въ видахъ успѣха по службѣ старались содѣйствіемъ работѣ Библейскаго общества доказывать свои христіанскія убѣжденія, порою имъ чуждыя. Извѣстный Магницкій въ подчиненныхъ ему казанскихъ университетѣ и учебномъ округѣ, не пополняя библіотеки нужными книгами, тратилъ деньги на пріобрѣтеніе изданій общества и заставлялъ студентовъ имѣть ихъ. Попечитель харьковскаго округа устроилъ между студентами ввѣреннаго ему университета “сотоварищества”, похожія на розенкрейцерскіе союзы.

Таковая дѣятельность этого попечителя учебнаго округа, масона новиковской школы 3. Я. Карнѣева, указываетъ на ту связь, которую дѣятели Библейскаго общества имѣли съ масонски-мистическими кругами. Ученики старыхъ масоновъ — Новикова, Лопухина, Кошелева и др. — болѣе молодые масоны впали въ своеобразную аскетическую суровость, въ подозрительное недовѣріе къ новымъ движеніямъ въ литературѣ и обществѣ и проявляли полное легковѣріе къ тому, что казалось имъ выполненіемъ ихъ маго-кабалистическихъ теорій. “Высшимъ пунктомъ ихъ желаній” — пишетъ “Энциклопедическій словарь” (т. ІІІ-А) — “было стремленіе къ надзвѣзднымъ небесамъ, которыя такъ подробно описывались въ ихъ книгахъ. Мистическое истолкованіе Библіи уже издавна было предметомъ ихъ величайшаго любопытства. Возбужденная религіозность и разгоряченная фантазія находили слишкомъ мало пищи въ традиціонной церкви; ихъ не удовлетворяли обычныя формы благочестія; они искали внутренней церкви, стремились къ высшимъ религіознымъ состояніямъ, чудесамъ, видѣніямъ, сошествіямъ св. Духа... Для этихъ лицъ потребовалось высшее піэтическое возбужденіе, которое удовлетворяло бы ихъ экзальтаціи, и это возбужденіе доставлено было извѣстной сектой Татариновой, собранія которой представляли странныя религіозныя оргіи, напоминающія шамановъ, хлыстовъ и т. п. И наиболѣе ревностные друзья Татариновой и участники ея изувѣрныхъ вакханалій нашлись именно между членами Библейскаго общества. Главнѣйшіе изъ этихъ друзей были А. Ѳ. Лабзинъ и В. М. Поповъ, одинъ — директоръ, другой — секретарь Общества; бывалъ здѣсь и кн. Голицынъ, президентъ Библейскаго общества.”

Въ засѣданіяхъ комитета Библейскаго общества, отмѣчаетъ Знаменскій, говорились рѣчи о томъ, что общество сорветъ наконецъ съ Греческой церкви какія то “обветшавшіяся пелены”, откроетъ ея “заблужденія”, оживотворитъ истинную вѣру и т. п. Къ обществу льнуло все, что только искало “спасенія” внѣ канонической Церкви, и оно сдѣлалось средоточіемъ всевозможныхъ мистическихъ сектъ, вплоть до хлыстовства. Кромѣ библейскихъ книгъ, въ которыхъ при переводахъ допускались многія ошибки (напр. оказался до крайности плохимъ переводъ Евангелія на татарскій языкъ и пришлось впослѣдствіи предпринять совершенно новый переводъ внѣ общества), обществомъ издавались и распространялись еще разныя мистическія книги и брошюры, которыми наводнялись библіотеки, школы и всѣ углы Россіи, гдѣ замѣчалась наклонность къ чтенію. Особое рвеніе въ этомъ направленіи проводилъ непосредственный ученикъ масона Новикова, Лабзинъ. Онъ издалъ длинный рядъ своихъ мистическихъ сочиненій, и основалъ въ 1806 г. особый органъ печати “Сіонскій Вѣстникъ”. Журналъ былъ скоро запрещенъ, но Лабзинъ продолжалъ свое издательство въ томъ же духѣ. Съ открытіемъ общества, въ которомъ Лабзинъ игралъ главную роль, онъ, опираясь на расположеніе тогдашнее императора и Голицына къ мистицизму, смогъ еще больше развить свою дѣятельность. Въ 1817 г. ему было разрѣшено возобновить “Сіонскій Вѣстникъ”, который, вопреки общему правилу, отдавался на просмотръ свѣтскимъ цензорамъ.

Вся издаваемая обществомъ литература большею частью была переводная и происхожденія протестантско-мистическаго. Въ нихъ подвергалась нападенію церковь, называвшаяся внѣшней или наружной. Таковыми были произведенія Госснера, Эккартсгаузена, Штиллинга, Гіона и пр. Въ толкованіяхъ Гіона Св. Писанія, по свидѣтельству архіеп. Филарета, “худшее въ нихъ то, что почти ни за однимъ догматическимъ мѣстомъ Св. Писанія не оставлено въ нихъ принадлежащаго ему догматическаго смысла”. Тотъ же владыка Филаретъ (Гумилевскій), говоря о борьбѣ архим. Фотія съ мистиками пишетъ: “...ревность его къ истинѣ была чиста и подвиги его для истины — замѣчательны для исторіи. Прежде всего было имъ обращено вниманіе на Госснера и его сочиненіе: “Духъ жизни и ученія Христова”, СПБ. 1820 г. При посредствѣ людей, бывшихъ въ силѣ при дворѣ, дѣло приняло сильный ходъ. Сочинитель былъ выслалъ за границу. По разслѣдованіи нашли, что въ переводѣ анти-христіанской книги Госснера принималъ участіе директоръ департамента просвѣщенія В. М. Поповъ, — одна тетрадь перевода поправлена рукою его”. Поповъ прямой подчиненный кн. Голицына, какъ министра духовныхъ дѣлъ и народнаго просвѣщенія, былъ, какъ упоминалось уже, секретаремъ Библейскаго общества. Цѣлый рядъ дѣятелей этого общества имѣли мѣста въ вѣдомствѣ Голицына, занимая начальственное положеніе надъ духовенствомъ. Упоминалось раньше о борьбѣ съ мистиками архим. Иннокентія (Смирнова). Особенно онъ возмущался статьями “Сіонскаго Вѣстника”. По свидѣтельству архіеп. Филарета, въ этомъ журналѣ начало духовной жизни указывалось не въ благодати Христовой, а въ духѣ — богосозданномъ, отвергали нужду бороться со страстями, отвергали св. евхаристію, крещеніе, исповѣдь, все внѣшнее богослуженіе, вѣчность мукъ и пр. Архим. Иннокентій написалъ рѣзкое письмо князю Голицыну и совѣтовалъ ему “залечить раны, которыми онъ самъ уязвилъ церковь”. Голицынъ пожаловался митрополиту, который съ трудомъ уговорилъ архим. Иннокентія извиниться за рѣзкость. Слѣдующее столкновеніе было изъ за книги Станевича подъ заглавіемъ: “Бесѣда на гробѣ младенца о безсмертіи души”, о чемъ говорилось въ началѣ этого отдѣла. Указывалось также на отъѣздъ Иннокентія, уже какъ еп. пензенскаго, изъ Петербурга и на письмо митр. Михаила (Десницкаго) имп. Александру I, съ послѣдовавшей вскорѣ кончиной владыки. (Стр. 730-32).

Надо отмѣтить и то, что фанатическое изувѣрство мистиковъ, соединенное съ грубымъ невѣжествомъ, заставлявшимъ ихъ ополчаться противъ просвѣщенія, университетовъ (примѣромъ можетъ служить дѣятельность попечителя петербургскаго учебнаго округа Д. П. Рутча, одного изъ директоровъ Библейскаго общества) возбуждало противъ общества многихъ образованныхъ людей того времени.