Александр Кравчук - Троянская война. Мифы и история

Однако при виде грозного, подобного богу Арею царя мирмидонян Гектор испугался и не мог больше оставаться на месте. Спасаясь от Ахилла, он трижды обежал город. Оба мчались вдоль стен, по колесничной дороге. Преследуя Гектора» Ахилл гнал его, как гонит пес по горам молодого оленя. И не могли герои — один уйти, другой догнать. Но когда они четвертый раз прибежали к Скамандру, к тому месту, где бьют два источника, теплый и холодный, Зевс взял золотые весы и бросил на них два жребия Смерти. Один жребий Ахилла, другой — сына Приама. Когда бог поднял весы, жребий Гектора перевесил и упал к Аиду. С этого момента Аполлон перестал ему помогать. Афина же спустилась с Олимпа, чтобы участвовать в битве героев. Богиня с сияющим взором явилась Ахиллу и ободрила его. А потом, уподобясь Деифобу, дочь Зевса устремилась к Гектору и стала голосом Деифоба коварно убеждать героя сразиться с Ахиллом:

— Брат мой! Жестоко преследует тебя Ахилл. Но остановимся, встретим бесстрашно могучего ахейца!

Гектор отвечал на это:

— О Деифоб! Я всегда любил тебя сильнее других моих братьев. А сейчас я почитаю тебя еще больше — видя меня одного в поле, ты ради меня отважился выйти из стен в то время, как другие остаются за ними.

И Гектор остановился — он поверил, что с этой минуты он не один в единоборстве с Ахиллом. Но мнимый Деифоб исчез. Так Афина коварно обманула героя.

Оба воителя сошлись. Гектор метнул копье, и оно, ударив в середину щита Ахилла, отлетело далеко в сторону. Другого копья у героя не было. Тогда Гектор громким голосом стал звать на помощь брата, Деифоба, прося у него новый дротик. Но Деифоб не отозвался, и Гектор понял все:

Чувствуя, что гибель его близка, герой решил умереть со славой, сделать нечто великое, чтобы о нем не забыли потомки. Вынув из ножен огромный и тяжелый нож, что висел у него с левого бока, он бросился на Ахилла, как орел, который падает с неба, чтобы схватить нежного ягненка или пугливого зайца. Ахилл тоже бросился вперед и метнул смертоносное копье. Оно пронзило шею Гектора в том месте, куда не доходил медный панцирь. Герой упал на землю, а торжествующий Ахилл громко вскричал:

— Гектор, ты думал убить Патрокла и остаться в живых! Меня ты не боялся, потому что я не выходил на бранное поле. Глупец! Я, мститель, оставался около «ахейских кораблей. Я несравненно сильней, нежели ты! И вот я сокрушил тебя. Теперь тебя разорвут псы и птицы. Так ты будешь опозорен. А Патроклу ахейцы устроят пышные похороны.

Собрав последние силы, Гектор стал молить Своего убийцу:

— Заклинаю тебя жизнью и твоими родными! Не отдавай меня на растерзание мирмидонским псам. Требуй меди, золота, сколько желаешь. Мой отец и мать дадут за меня любой выкуп. Только отдай им мое тело, чтобы троянцы и троянки могли воздать мне последнюю честь и предать мое тело огню.

Мрачно взглянув на него, Ахилл ему отвечал:

— Тщетно ты, пес, обнимаешь мне ноги и просишь. Гнев мой так велик, что я сам охотно разорвал бы тебя на части и пожрал бы твое сырое тело. Вот какое зло ты мне причинил. Нет, никто из людей не отгонит от тебя жадных псов! Если и в десять, и в двадцать крат больше принесут богатых даров; если тебя самого на золото взвесит царь Приам, — и тогда твоя мать Гекуба не оплачет тебя на погребальном одре. Птицы и псы мирмидонские растерзают твой труп.

И тогда умирающий Гектор предсказал Ахиллу его судьбу:

— Я знаю тебя, я предчувствовал, что тебя не тронут мои моленья. В груди у тебя железное сердце. Но трепещи — за меня отомстят боги. Придет день, когда Парис и Аполлон повергнут тебя в Скейских воротах.

После этих слов мрачная смерть окутала Гектора. Душа его, отлетев, устремилась в Аид, жалуясь на свою долю, расставаясь с молодостью и силой [146] XXII, 306–363. .

Ахилл же замыслил гнусное дело. Своими руками он проколол ноги Гектора между пятками и щиколоткой и, продев ремни, привязал тело к колеснице. Став в колесницу, он погнал коней. Полетели послушные кони. Пыль поднялась над телом Гектора, прекрасная прежде голова сына Приама билась по земле, черные кудри растрепались. Так великий Зевс Олимпиец дал врагам опозорить героя на его родимой илионской земле! [147] XXII, 395–404.

Горько рыдала мать героя.

— Зачем мне жить, если остались одни лишь страданья! Я все потеряла вместе с тобой, сын мои. Ты был моей славой, надеждой жен и мужей троянских. Ты был их богом-хранителем и тебя отняла у нас смерть! [148] XXII. 431–436.

А потом, когда старый Приам задумал пойти к Ахиллу, чтобы выкупить тело сына, ею жена Гекуба, горько плача, молила его не делать этого.

— О горе! Видно ты потерял разум, которым славился в собственном царстве и у чужих пародов! Ты хочешь один идти к мирмидонским кораблям? Предстать перед человеком, убившим многих наших сыновей? Не железное ли у тебя сердце? Когда тебя увидит жестокий Ахилл, пощады тебе не будет. Он не пожалеет тебя. Лучше мы поплачем вдали от тела нашего сына. Видно, такую суровую долю выпряла нашему сыну Мойра [149] Мойры в греческой мифологии — богини судьбы. Мойра по имени Клото («прядущая») прядет нить жизни. Мойрам соответствуют римские парки. . Видно, суждено ему вдали от родных, на глазах у лютого врага быть съеденным псами. Гели бы я могла, я бы отомстила Ахиллу за то, что он сделал моему сыну. Впившись в грудь, я бы пожирала его внутренности. Нет, Гектор погиб не как трус. Он бился, как герой, не помышляя о бегстве, за илионских мужей и жен, за отечество [150] XXIV, 200–245. .

Как ни молила Гекуба, она не смогла отговорить мужа от его опасного предприятия. Приам ночью отправился в лагерь ахейцев, а утром вернулся. Первой, как мы уже говорили, ого увидела Кассандра. Она же и возвестила всем, что старец возвращается с телом Гектора. А когда труп героя находился уже в городе, вначале над ним рыдала его жена Андромаха, а потом Гекуба.

— Гектор, ты самый любимый из моих детей! Тебя любили и всемогущие боги. Они и после твоей кончины пекутся о тебе. Многих сыновей отнял у меня Ахилл. Всех, кого он живыми взял в плен, он продал за моря — на Имброс, далекий Самос и туманный Лемнос. Но одолен тебя, сколько он не влачил тебя вокруг могилы своего любимца Патрокла, он его не воскресил. Ты ж покоишься у меня в доме, свежий и чистый, словно тебя сразил своей легкой стрелой сребролукий Аполлон [151] XXIV, 748–759. .

Так убивалась бедная мать, но смерть Гектора была не последним ее несчастьем.