Александр Кравчук - Троянская война. Мифы и история

С трепещущим сердцем Андромаха выбежала из дома, обе прислужницы следом. Быстро она взошла на башню и, протиснувшись через толпу, стала у стены. Осмотревшись, она разглядела тело Гектора, безжалостно волочимое бурными конями к кораблям ахейцев. Темная ночь покрыла глаза Андромахи, она упала навзничь и, казалось, испустила дух. С ее головы спали диадема, прозрачная есть для волос, ленты и покров — блистательный дар Афродиты, данный в день, когда Гектор возил ее из отчего дома. Вокруг Андромахи толпились невестки и золовки, они поддерживали ее, убитую скорбью. Придя в себя, Андромаха горько зарыдала:

— Гектор, о горе мне, бедной! На несчастье мы оба с тобой родились — ты в Трое, в доме Приама, а я, злополучная, в Фивах, у склонов лесистого Плана, в доме царя Этиона. Меня он вырастил — несчастный несчастную. Лучше мне было не рождаться. Ты, мой супруг, сходишь в царство Аида, в подземные бездны, и меня покидаешь неутешной вдовой. А сын, рожденный нами, бедный младенец! Ты погиб, Гектор, и не будешь ему в жизни опорой. И он не будет тебе опорой. Если даже он спасется в этой гибельной брани, его ждут в грядущем труд и горе. Враги захватят его землю. Став сиротой, он потеряет и товарищей. Он будет всегда печален, и глаза его будут полны слез. А если он в нужде придет за помощью к друзьям отца, те, сжалясь над ним, подадут ему чару, но так, что он только уста омочит. Чаще же его будут гнать от трапезы, отталкивать и говорить обидные слова: «Прочь ты, исчезни! Не твой здесь отец пирует с друзьями!»

Со слезами дитя возвратится к матери, несчастной вдове. Бедный мой Астианакс, который у отца на коленях ел лишь мозг ягнят да жир овец. А спал, утомленный детскими играми, на мягком ложе, рядом с нежной кормилицей. И сердце его было полно радости. Что же теперь испытает, оставшись без отца, бедный наш Астианакс? Так его назвали троянцы, потому что ты один защищал троянские врата и землю. А ныне у вражеских кораблей тебя, разодранного псами, нагого, пожирают черви. А сколько я приготовила для тебя прекрасных и тонких одежд, сотканных руками троянок! Теперь я, несчастная, все брошу в огонь!». Они стали бесполезными, потому что ты не будешь в них лежать. И я сожгу их тебе во славу! [132] XXII, 437–514.

Позднее, когда тело Гектора, выкупленное Приамом, было возвращено в Трою, Андромаха, оплакивая покойного мужа, причитала:

— Рано ты погиб, мой супруг! Рано оставил меня вдовой! А сын, которому мы даровали жизнь? Он не станет юношей. Прежде до основания будет разрушена Троя, потому что ты, ее защитник, опора жен и младенцев, пал в сражении. Скоро нас всех повезут на судах в неволю. Со всеми повезут и меня, и мое чадо. Там ты, мой сын, будешь служить суровому господину. А может сыть, кто-нибудь из ахейцев схватит тебя за руку и сбросит с башни на землю, чтобы отомстить за смерть брата, отца или сына, сраженного в битвах Гектором. Много могучих данайцев, поверженных Гектором, глодало кровавую землю. Грозен был твой отец в бою. Все обитатели Трои плачут и о нем. Страшное горе причинил ты родителям, Гектор! Но моя скорбь стократ сильнее. Ты не протянул мне руки со смертного ложа, не сказал заветного слова, которое б я вечно повторяла и ночи, и дни, обливаясь слезами! [133] XXIV, 725–745.

Как сообщают мифы, после падения Трои Андромаха досталась сыну Ахилла Неоптолему. А ведь он был убийцей младенца Астианакса: он сбросил его со стены. Но с Андромахой ее господин был милостив. Он увез ее в свое царство. По одной версии, это была родина Ахилла Фтия в Фессалии, по другим — Эпир на Адриатическом море. Андромаха родила Неоптолему сына, хотя была лишь его рабой. Женой Неоптолема была Гермиона, дочь Елены и Менелая. Но их брак был бездетным.

Миф об Андромахе вдохновил Еврипида, и он сочинил трагедию «Андромаха», поставленную на сцене, по всей вероятности, в 426 году до н. э. Трагедия повествует о страшной минуте, когда рабыне Андромахе грозила смерть от руки Гермионы. Это (произошло в то время, когда Неоптолем уехал к оракулу Аполлона в Дельфах. Ревнивая Гермиона решила, что настал подходящий момент, чтобы избавиться от соперницы. Ей должен был помочь отец, Менелай; она специально вызвала его из Спарты. Чувствуя, что ей грозит опасность, Андромаха спряталась в алтаре богини Фетиды, матери Ахилла. Бедной одинокой вдове некому было помочь. Она, правда, тайно уведомила отца Ахилла, Пелея, о грозящей ей опасности, но старец жил далеко, в Фарсале.

Между тем надменная Гермиона угрозами и оскорблениями хотела заставить Андромаху покинуть алтарь.

— Этот золотой убор на моих волосах и эти яркие одежды я получила не здесь. Я привезла их с собой. Мой отец, Менелай, подарил мне все это вместе с богатым приданым. Он хотел, чтобы я могла одеться, как подобает свободной женщине. Ты же всего лишь невольница, часть добычи, взятой на войне. И ты еще мечтаешь захватить мой дом и выгнать меня! Это из-за твоих чар меня ненавидит муж! И в том, что я бесплодна, тоже ты виновата! Азиатские женщины способны на такое! Но я тебе этого не прощу. Ты умрешь, и тебе не поможет алтарь Фетиды. А если даже кто-нибудь из богов или людей тебя спасет, тебе все равно следует отбросить свою гордость, которая подобает только свободным. Ты должна покориться, пасть к моим ногам, убирать и мыть мой дом! Ты должна наконец понять, где находишься! Здесь нет Гектора, пет Приама и его золота. Это эллинский город. Аты? Как ты поступаешь? Как ты себя ведешь? Дошло уже до того, что ты спишь с сыном человека, убившего твоего мужа, и рожаешь ему детей!

Эти слова не заставили Андромаху покинуть алтарь. И Гермиона отошла, бросив таинственную угрозу:

— Ты все равно уйдешь отсюда, даже если вокруг потечет расплавленный свинец!

На все оскорбления и угрозы Гермионы Андромаха печально отвечала:

— Как ужасно, что боги дали нам средство от ядовитых змей, но никто не нашел лекарства против того, что страшнее змеи и огня — против злой женщины. Каким несчастьем являются они для людей!

Вскоре перед Андромахой предстал, ведя за руку ее сына от Неоптолема, Менелай.

— Выбирай, кто должен погибнуть: ты или ребенок, — сказал он.

Мать выбрала смерть для себя. Она вышла из алтаря и вот что услышала:

— Погибнете вы оба — и ты, и ребенок!

Тщетны были мольбы. Однако в последнюю минуту прибыл старец Полей. Он сказал несколько слов, и этого оказалось достаточно, чтобы Менелай не только освободил Андромаху и ее сына, но и сам в страхе бежал из Фессалии.

Теперь настал черед Гермионы трепетать за свою жизнь: что с пей будет, когда вернется Неоптолем и все узнает? на ее счастье, во дворец явился Орест, сын Агамемнона и Клитемнестры, с которым Гермиона некогда была обручена. Орест согласился отвезти Гермиону в Спарту, в дом родителей.