Октавиуш Юревич - Андроник I Комнин

Мануил, который уже давно знал об измене, принял Андроника так, как будто бы ничего не случилось, но все-таки его остерегался. Киннам, впрочем, совершенно не мог понять этого нежного обращения императора со своим двуличным братом и пытался объяснить это большой благосклонностью, которую император испытывал по отношению к этому человеку [213] Kinn. 127,5. . Андроник оставался еще некоторое время в Константинополе, и когда Мануил 21 декабря 1153 года [214] F. Chalandon, Les Comnène, И, p. 410; К. Цют. Из истории Угрии, р. 195; Nik. 133,1. направился в Ираклию в Пелагонии [215] Так называлась Бистольская лощина в Западной Македонии. , Андроник также был среди его свиты. Поход имел целью ознакомление с военными передвижениями киликийской армии и наблюдение за вражескими интригами Венгрии [216] Nik. 133,6. . Императорская свита отправилась на охоту на медведя и кабана, которую часто устраивали в этих местах. Мануил уже тогда не расставался со своим панцирем; благодаря этой предосторожности ему удалось избегнуть злодейского убийства со стороны севастократора Исаака, своего старшего брата, которого также не оставляла мысль захватить императорский трон. Впрочем, как старший сын Иоанна II, он имел большее право на престол. Во время пребывания в Мелангии, недалеко от местечка Метаболе, Исаак не таил своей ненависти к Мануилу. Когда он за пиршественным столом прославлял деяния своего отца и укорял Мануила, Андроник, который питал к нему старую злобу, бросился на него с обнаженным мечом и отрубил бы ему голову, говорит хронист, если бы его не удержало от этого быстрое вмешательство Мануила и Иоанна Дуки. Император был случайно ранен в руку, Исаак отделался незначительным наказанием [217] Kinn. 128,23; Автор эпитомы ошибается в этом месте текста, как уже упоминал Шаландон (Les Comnène, И, р. 215); вероятно, следовало вместо Иоанн читать Исаак, потому что последний был наказан императором. Иоанн не был сыном императора Иоанна II, потому что сына по имени Иоанн у него вообще не было. Автор эпитомы мог только иметь в виду Иоанна — сына севастократора Андроника, брата Мануила (Kinn. 127,16 и далее). Впрочем, все повествование касается Исаака, которого Мануил остерегался (Kinn. 130,22.). . В Пелагонии Андроник решил убить Мануила. Во главе преданных ему исаврийских солдат он под покровом темноты продвинулся к императорскому шатру. Он оставил солдат на дозоре, а сам в наброшенном на плечи итальянском плаще приблизился к шатру, держа в руке кинжал. В последний момент он был узнан своим двоюродным братом Иоанном и убежал. Покушение не удалось. Довольно скоро он предпринял новый ночной налет, с еще большим исаврийским отрядом, [218] Хониат говорит о некой засаде, которая была устроена на Мануила Андроником (Nik. 130,16).. но этот налет тоже не удался. Друзья Мануила рассказали об обоих случаях императрице Ирине. Ирина прислала Мануилу для охраны 30 телохранителей с преданным ей Исахом во главе. Хотя Мануил уже до того знал о коварных замыслах Андроника, он хранил дальнейшее молчание. Конфликт произошел благодаря случайности. Мануил, который встретил Андроника, когда тот чистил своего коня и проклинал своего двоюродного брата Иоанна, спросил его о причине такой повышенной заботливости о своем скакуне. Из ответа вытекало, что Андроник это делает с той целью, чтобы он сразу мог бежать после того, как обезглавит своего злейшего врага. Андроник при этом имел в виду того самого Иоанна. Однако Мануил принял ответ двоюродного брата на свой счет и приказал бросить Андроника в дворцовую тюрьму [219] inn. 130,22. .

Повествования Киннама, непосредственного летописца и частого участника походов Мануила, кажутся хотя и мелочно-детальными, но тем не менее достаточно достоверными. Они могут рассеивать наше внимание излишней обстоятельностью, однако целиком отвечают психологии византийцев и внушают доверие полной правдоподобностью фактов. Мануил и позднее, как мы еще увидим, также не реагировал прямо на враждебное поведение Андроника. Поэтому мы предпочитаем верить больше Киннаму, чем Хониату, который приводит другое обоснование ареста Андроника, приведенное ниже.

Сразу после того, как был раскрыт сговор с Гезой II, Андроник, согласно сообщению Хониата, был снят с государственного поста [220] Nik. 133,10. . Вызванный в Пелагонию, он был уличен в государственной измене и вслед за тем отправлен обратно в Константинополь, где был брошен в дворцовую тюрьму [221] Nik. 133,17. . Хониат, как будто бы он сам сомневается в достоверности своего рассказа, дает непосредственно после него другое описание хода событий, из которого вытекает, что Андроник в Пелагонии все же находился в свите императора; до того же он был в Константинополе, а потом в военном лагере проводил время в любовной игре со своей возлюбленной.

Андроник уже более трех лет поддерживал любовную связь с Евдокией, одной из трех дочерей своего двоюродного брата Андроника и сестры ненавистного Иоанна [222] Cp. Ch. Diehl. La société byzantine, p. 20. . После смерти своего мужа она бесцеремонно предстала при императорском дворе вместе с Андроником. Каждый раз, когда его осуждали за эту кровосмесительную связь, у Андроника находилось шутливое оправдание, что он лишь действует по примеру императора, и, смеясь, он добавлял: «Подданному приличествует подражать своему господину. В одной и той же гончарне все изделия выпекаются из одной и той же глины». Мы бы не знали, о чем идет речь, если бы не было старательного толкования Хониата. Андроник этой пословицей весьма недвусмысленно намекал на еще более предосудительное поведение Мануила, который по зову сердца избрал красавицу Феодору, сестру Евдокии, то есть одарил своей любовью дочь своего любимого родного брата, в то время как у Андроника был роман лишь с дочерью двоюродного брата. Эта шутка не понравилась императору, а родственники Евдокии — Иоанн и его зять Иоанн Кантакузин, — услышав о шутке, пришли в бешенство. На людях они терпели жеманство Андроника, но при этом расставляли ему разные ловушки [223] Nik. 136,12. ; однако Андроник всегда выходил сухим из воды и высмеивал своего двоюродного брата, называя его «глупой скотиной». Мы не будем описывать того приключения, которое пережил Андроник в шатре Евдокии [224] Nik. 137,5 и далее. . Достаточно констатировать, что ее родственники на каждом шагу пытались скомпрометировать Андроника в глазах Мануила. Они распространяли среди прочего слухи, что Андроник стремится захватить трон [225] Nik. 138,5. . Постепенно Мануил терял свое благорасположение к двоюродному брату. В конце концов он посадил его в дворцовую тюрьму и заковал в железные оковы [226] Nik. 170,24. .