Виктор Наумов - Царевна Софья

По пути на северо-запад полторы сотни стрельцов сбежали и отправились в Москву, чтобы «бить челом» по поводу «утеснений и неправды». Помимо «утруждения» азовской службой стрельцы жаловались на нищету, невыплату жалованья и произвол офицеров, особенно иностранцев. Начальник Стрелецкого приказа князь Иван Борисович Троекуров принял челобитную и разрешил дезертирам остаться в Москве до 3 апреля, пока просохнут дороги, после чего они должны были отправиться к своим полкам на литовский рубеж.

Во время пребывания в столице стрельцы встретили на Ивановской площади знакомых площадных подьячих, которые сообщили им удивительные новости:

— Государь наш залетел на чужую сторону, да и жив ли сам — того не ведомо. Хочет боярин Тихон Никитич Стрешнев царевича Алексея Петровича задушить, чтобы самому на Москве властвовать. А то еще немец Лефорт на царстве будет и веру святую православную до конца истребит.

Группа беглых стрельцов составила нечто вроде политического кружка, в котором обсуждались различные планы спасения страны: посадить на царство Алексея Петровича, вернуть из ссылки князя Василия Голицына или вручить правление царевнам — сначала решили, что всем сестрам сообща, но потом сочли, что «довольно» будет Софьи Алексеевны, «понеже она при таких государских делах уже бывала».

Стрельцы Федор Проскуряков и Василий Тума придумали способ обратиться с челобитной о своих нуждах к сестрам Софьи, жившим в Кремле. Одна вхожая «в Верх» стрельчиха передала их послание царевне Марфе Алексеевне, которая, прочитав грамотку, сказала:

— Хотели было бояре царевича удушить, но его подменили и платье его на другого надели. Бояре царицу Евдокию Федоровну по щекам били; а государь неведомо жив, неведомо мертв. И по стрельцов указ послан: не бывать им уже на Москве. Хорошо, если б стрельцы подошли и с боярами управились.

Тума собрал на Арбате, у ограды церкви Николы Явленного, толпу стрельцов и читал им какую-то бумагу, утверждая, что это грамота от самой царевны Софьи из Новодевичьего:

— Пишет государыня, зовет все четыре полка, чтоб шли к Москве, становились табором под Девичьим монастырем и подавали ей, царевне, челобитье, чтоб шла по-прежнему на державство. {470} 470 См.: Там же. С. 541–542.

Вскоре стрельцы по приказу Троекурова были выдворены из Москвы и вернулись в свои полки, находившиеся в то время в Торопце. Принесенные ими столичные вести еще сильнее накалили страсти, и 6 июня начался бунт. Стрелец Артемий Маслов перед полками зачитал письмо, переданное ему Василием Тумой. Содержание этого послания, якобы полученного от царевны Софьи, в основном совпадало с воззванием, оглашенным Тумой на Арбате. Но теперь царевна будто бы еще призывала стрельцов вступить в бой с правительственными войсками, если те не будут пропускать их к Москве. {471} 471 См.: Там же. С. 545.

Четыре мятежных полка двинулись к столице. 17 июня возле Новоиерусалимского монастыря дорогу им преградили Преображенский и Семеновский полки под командованием генералов Патрика Гордона и Алексея Семеновича Шеина. В коротком бою стрельцы потерпели поражение. Шейн оперативно провел следствие, по результатам которого казнил 130 человек.

Узнав о стрелецком бунте, Петр прервал заграничное путешествие и поспешил в Москву, куда прибыл 25 августа. Результаты проведенного Шеиным расследования не удовлетворили царя, и он начал новый розыск. Теперь к следствию были привлечены все стрельцы мятежных полков, в общей сложности 1041 человек. Нет сомнений, что главной задачей розыска стало выяснение причастности Софьи к стрелецкому мятежу. Петр распорядился начать расследование 17 сентября, в день рождения сестры. Под пытками стрельцы признавались, что хотели «бить челом царевне Софье Алексеевне, чтобы взяла в свои руки правление государством». 20 сентября Василий Алексеев после троекратной пытки огнем дал показания, что «было де к ним письмо с Москвы от царевны, а принес де то письмо с Москвы Васка Тума…». {472} 472 Восстание московских стрельцов. 1698 год: Материалы следственного дела: Сборник документов. М., 1980. С. 113.

Двадцать седьмого сентября Петр лично отправился в Новодевичий монастырь допрашивать Софью. В протоколе допроса отмечено, что царевне была устроена очная ставка со стрельцами Артемием Масловым и Василием Игнатьевым и предъявлено письмо, которое от ее имени зачитывалось перед полками. Маслов и Игнатьев заявили, что письмо Василий Тума «взял подлинно» из Новодевичьего монастыря «от ней, царевны через нищую». Софья твердо отвела от себя это обвинение: «такова де писма она, царевна через нищую ему, Васке, не отдавывала, и ево, Васки, и Артюшки, и Васки Игнатьева не знает». Что же касается намерения стрельцов звать «ее, царевну, по-прежнему в правительство, и то де не по писму от нее, а знатно потому, что она со 190-го (1682. — В. Н .) году была в правителстве». {473} 473 Там же. С. 128. В протокольной записи допущена существенная неточность: царевне было предъявлено не само письмо, которое, несмотря на все усилия следователей, так и не было обнаружено, а только изложение его содержания в записи показаний нескольких подследственных. Однако, по убеждению Петра, факт причастности его сестры к стрелецкому мятежу был твердо установлен.

По Москве ходили слухи, что Петр намеревался даже казнить Софью за разжигание «опасного пожара междоусобной войны». Австрийский дипломат Иоганн Корб приводит слова царя:

— Пример Марии Шотландской, идущей из темницы под меч палача по приказанию сестры Елизаветы, королевы английской, указывает, что и я должен подвергнуть Софию моему царскому правосудию. {474} 474 Цит. по: Корб И . Указ. соч. С. 178.

Однако Петр, несмотря на уверенность в виновности сестры, не решился казнить ее. Наказанием для Софьи стало ужесточение условий ее жизни в монастыре.

Какова же была реальная роль царевны в событиях стрелецкого мятежа 1698 года? Действительно ли она обращалась к стрельцам с письменными призывами к восстанию? Думается, никаких писем стрельцам она не посылала. Во-первых, Софья с ее трезвым умом должна была прекрасно понимать, что четыре мятежных полка не смогут выстоять в борьбе с правительственными войсками. Во-вторых, приписываемое ей послание, известное в пересказах нескольких стрельцов, слишком убого по смыслу. Судя по всему, письмо от имени царевны сочинил Василий Тума. Вероятно, Софья от посещавшей ее сестры Марфы могла знать о намерении стрельцов звать ее на царство, однако сама не проявляла никакой инициативы.

Двадцать первого октября 1698 года царевна Софья постриглась в монахини Новодевичьего монастыря под именем Сусанна. Источников, рассказывающих о пострижении, не сохранилось, но дату можно определить по надписи на надгробии царевны, указывающей, сколько времени, с точностью до дней, она пребывала в монашеском чине. {475} 475 См.: Хьюз Л . Указ. соч. С. 317, 379. Прим. 41.