Иван Лучицкий - Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции

При таком состоянии духовенства, недовольство народа и стремление его к реформе становилось делом вполне естественным. Не только миряне, но и лучшие из среды духовенства, монахи разных орденов, сельские священники, как и некоторые епископы, готовы были пристать к тому учению, которое ратовало за чистоту нравов; а ее-то они и не находили в собственной среде. Народ сам заявлял, что главная причина религиозных смут заключается в поведении духовенства [246] Thibaudeau A. R. H. Abrégé de l’historié de Poitou. T. I–V. P., 1784. T. I. P. 478. , и в среде массы неуважение к духовенству стало господствующим фактором. «Даже простой народ насмехается теперь над церковью и духовенством», — говорили аббату одного нормандского монастыря [247] Floquet A. Histoire du parlement de Normandie. T. II. P. 227. .

А это был не единственный случай отношений подобного рода между народом и духовным сословием. В народных песнях, как и в литературных произведениях того времени, духовенство, его нравы, его поведение, является предметом насмешки, любимою темою разработки. Не только у Рабле, или в стихотворениях Маргариты Валуа, но даже у какого-нибудь придворного певца лира настраивалась особенно живо и весело, когда дело шло о духовенстве. Из книг и народных уст духовенство попадало и на театральные подмостки, и его невежеству, систематическому обману, суеверию, не давали пощады [248] Одна из театральных пьес подобного рода, вызвавшая шумные рукоплескания и восторг зрителей, была дана в Рошели, в 1558 г., во время пребывания в этом городе короля и королевы Наваррских. Вот как передает Арсер содержание комедии, живо обрисовывающей взгляд народа на католическую религию: «Сцена изображает безутешную умирающую женщину, терзаемую сильными болями… Она призывает кюре, который не может облегчить суровость страдания всеми внешними средствами религии. Разные монахи вызываются ее лечить; реликвии и индульгенции оказываются бессильными средствами; облаченная в монашескую рясу и одеяние св. Франциска, она не может вернуть себе здоровье» (« On introcluisoit sur la scène une femme desolée, mourante, en proie aux plus vives douleurs… Elle appelle le curé qui ne peut en adoucir la rigueur, avec out l’appareil extérieur de la religion. Divers religieux s’offrent a l’envie de la guérir; les reliques et les indulgences sont les remèdes impuissans: revêtue du scapuleure et de l’habit de S. François, elle ne peut recouvrer la santé »). Но вот ей говорят об отшельнике, скрывающемся в уединенных местах и показывающемся лишь ночью. Его находят: «Наконец, он показывается, скромный по наружности и одежде. Он приближается к ложу больной, говорит совсем тихо и вкладывает ей в руку книжицу, содержащую отличные рецепты против болезни» (« Il se montre enfin, modeste dans ses airs et son habillement. Il s’approche du lit de la malade, parle tout bas, et lui met dans la main un petit livre, qui contient d’excellentes recettes pour son mal »). Больная выздоравливает, предлагает всем больным воспользоваться лечением отшельника, и занавес закрывается при единодушном одобрении со стороны публики. См.: Агссга L.-E. Histoire de la Rochelle… T. I. P. 333–334. .

Но то, что служило для многих предметом смеха, представлялось другим величайшим преступлением и пороком и возбуждало в них отвращение и ненависть и к духовным лицам, и к проповедоваемому ими культу. Уже с конца XV и в начале XVI в. раздавались во Франции голоса, требовавшие реформы церкви и в ее главе, как и в ее членах и проповедовавшие новые воззрения на вопросы религии. Во многих провинциях еще в конце XV и в начале XVI столетия стали появляться личности, проповедовавшие открыто самые страшные еретические мнения. Так, в 1511 г. в церковный капитул в Руане была представлена личность, произносившая в собрании смелые речи, « nimis crudis », по поводу святости алтаря [249] Regesta Capitulorum Ecclesiarum Rothomanorum (17 Mai 1511). Цит. в кн.: F loquet A. Histoire du parlement de Normandie. T. II. P. 221. . В другой раз в округе Нешатель ( Neufchâtel ) был схвачен по указанию сельского священника человек, который вынул из рта во время причастия гостию и унес ее в руке. Он, по свидетельству призванных лиц, был вынужден к тому молодой девушкой, желавшей исследовать истинность евхаристии [250] Ibid. (Mars «Afin d’éprouver si le dogme d’Eucharistie était véritable»). . Такие случаи повторялись все чаще и чаще. Святотатства, не имевшие ввиду поживы, совершались в церквах, и священник города Сен-Ло подал даже по этому поводу докладную записку в капитул [251] Ibid. P. 223. Записка помечена 24 июня 1551 г. .

То были движения, вышедшие из среды «темной массы». Но год спустя, в 1512 г., в среде ученых, выработавшихся под влиянием идей возрождения, проявились симптомы критического отношения к учению церкви. Профессор Парижского университета, Лефевр д’Этапль, положил начало этому движению. Еще в 1512 г. он сознавал близость переворота, ясно видел всю негодность католического строя. «Сын мой! — говорил он Гильому Фарелю, своему ученику: Господь обновит вскоре мир, и ты будешь свидетелем этого обновления» [252] Correspondance des réformateurs dans les pays de langue française: recueillie et publiée, avec d'autres lettres relatives à la Réforme et des notes historiques et biographiques / Par A. L. Herminjard. T. I–IX. Genève, 1866–1897. T. I. P. 5. Граф посвятил особую книгу жизни этого первого реформатора во Франции: Graf J. Essai sur la vie et les écrits de J. Lefevre h Etaples. Strassbourg, 1842. . Такое обновление было, по его мнению, делом неизбежным, потому что, писал он год спустя, «церковь следует примеру тех, кто управляет ею, а она далека от того, чем должна быть. Однако знамения времени показывают, что возрождение близко, и должно надеяться, что Господь, открывающий новые пути для проповедования евангелия при посредстве испанцев и португальцев, посетить и свою церковь и воздвигнет ее из того унижения, в котором он находится»137. Он предсказывал возможность реформы, а между тем, своим сочинением о письмах [253] Ibid. . Павла, вышедшем в декабре 1512 г., он полагал ей начало, подготовлял «возрождение и обновление церкви». Задолго до Лютера он провозгласил важнейший принцип реформации, что одних дел недостаточно для спасения, а необходима благодать, что священное Писание — источник и руководство истинного христианства [254] Его сочинение носило заглавие «Commentaire sur les Epîtres de St. Paul». В своем письме от 15 декабря 1512 г. он в общих чертах излагает свою теорию. См.: Correspondance des réformateurs. T. I. P. 3–9. . Его влияние на слушателей, безграничная любовь и уважение, которым он пользовался как в их среде, так и в кружке ученых, группировавшихся в Париже рядом с всеобщею потребностью реформы и неудовольствием против духовенства повели к сформированию целого движения в пользу доктрин, проповедуемых Лефевром. Вокруг него образовался целый кружок из лиц, заинтересованных в успехе просвещения и враждебно относившихся к монашеству, из среды которого выходили наиболее рьяные противники знания. Тут были такие личности, как оба Копа ( Сор ), Роберт Этьен, Скалигер, поэт Клеман Маро, сюда же примыкали и филолог Бюде, и эллинист Danes, и Этьен Доле, и Рабле. Душою же всех, главным возбудителем движения был Луи Беркен ( L. Berquin ), дворянин из Пикардии, пользовавшийся уважением Франциска I, известный по своей учености и чистоте нравов.