Иван Лучицкий - Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции

Это сильно шокировало приверженцев старины, но служило важным подспорьем для искателей счастья. Важнейшие аристократические дома, как, например, Гизы, женили своих сыновей на дочерях кого-либо вроде Дианы Пуатье. И это было вещью весьма обыкновенной при дворе. Диана играла роль королевы, начальная буква ее имени была переплетена с начальною буквою имени короля на всех фонтанах, на всех зданиях того времени, в ее руках находились все королевские бриллианты и драгоценные украшения. Любовница сначала отца, а потом сына, она сумела приобрести на них такое влияние, что сделалась могущественною личностью в государстве [206] «Эта дама, — говорит Клод де Обеспиньи, — приобрела такое влияние и власть над этим принцем (Генрихом II), что в какой мере она превосходила его в летах, в такой же она всегда управляла им по своему желанию» (« C’este femme s’acquit tant d’auctorité et de puissance sur ce prince (Henri II) que, combine qu’elle le devançast de beacoup d’aage, elle l'a tousjours entièrement possédé à sa volonté »). — Histoire particulière de la court de Henry II // Archives curieuses. T. III. P. 280. . Девиз, составленный Генрихом II еще в то время, когда он был дофином, относился к Диане, этой «зарождающейся луне»: «Пока не заполнит весь мир» (« Donee totum impleat orbem »), девиз, на который гордая куртизанка, протестовавшая против признания законною ее дочери на том основании, что она не желает называться любовницей короля, что она рождена для того, чтобы иметь от короля лишь законных детей [207] Brantôme P. de. Oeuvres complètes… T. III (Les dames galantes): «J’etois née pour avoir des enfants légitimes de vous; j’ai été votre maitresse parce que je vous aimois, je ne souffrirai pas qu’un arret me déclare votre concubine». , отвечала своим девизом: «Что бы он ни преследовал, он это настигнет» (« Consequitur quodeunque petit »).

И вот, опираясь на эту силу, задабривая ее лестью, родственными союзами, одна придворная партия могла низвергать другую и затем эксплуатировала казну в свою пользу. То Монморанси со своими приверженцами, то Гизы с кучею своих родичей попеременно влияли на Диану, а король был лишь послушным орудием в ее руках. «Четыре человека пожирали короля, как лев пожирает свою добычу, — говорит один современник, — герцог Гиз с шестью сыновьями, Монморанси со своими, Диана Паутье со своими дочерьми и зятьями и Сент-Андре, окруженный кучею племянников и всякого рода близкими, по большей части бедняками» [208] Mémoires de Vielleville // Collection Michaud. T. IX. P. 60. . Казна была в их руках. Один из приверженцев Дианы был сделан государственным казначеем, она сама взяла на себя труд раздавать церковные бенефиции [209] См. донесение венецианского посла Соранцо в кн.: Relazioni degli ambasciatori veneti al Senato; raccolte, annotate / Eld. E. Alberi… Vol. I–XV. Fiienze, 1839–1863. Vol. II. P. 437. . Ее зять, герцог Омальский, был сделан герцогом и пэром, несмотря на сопротивление Парламента, и ему, так же как и Сент-Андре, были выданы значительные пособия насчет королевских домен. Маркизу Майену отданы были все вакантные земли в государстве. Монморанси успел приберечь и на свою долю «немало славы и богатств». «Только одни двери Монморанси и Гизов открывали кредит. Все было в руках их племянников или союзников. Маршальские жезлы, губернаторства, начальство над армиею, ничто не ускользало из их рук. Не ускользали от них, как не ускользают от ласточек мухи, ни одна должность, ни одно епископство, аббатство. Во всех частях королевства были поставлены верные люди с известною платою, и они доносили о всяком умершем из числа обладателей бенефиций и должностей» [210] Mémoires de Vielleville // Collection Michaud. T. IX. P. 59–60. .

Для них не было ни в чем отказа. Когда Бриссак требовал увеличения войска для удержания Пьемонта и денег на уплату жалованья солдатам, правительство советовало сократить число войска [211] Ibid. T. X. Lib. 8, 9 etc. ; когда же денег требовал фаворит, деньги являлись немедленно. Но деньги все исчезли из казны. Чем удовлетворить придворных? Были земли, должности, — их раздавали щедрою рукою. Были еретики, часто люди богатые, — против них' возбуждали процессы и комиссарами от короля назначались придворные…

Понятно, что при таком управлении, при таких нравах, казна была пуста, королевская власть была накануне банкротства, в народе, между знатью, как и в среднем сословии, вер сильнее и сильнее укреплялось и развивалось неудовольствие, а королевская власть, закулисные тайны, которой были известны многим, теряла в глазах знати и среднего сословия то величие, какое она успела приобрести.

«Если кто-либо произвел осмотр средств народа, так говорили депутаты среднего сословия, тот не нашел бы и половины той суммы, которая необходима для уплаты долгов» [212] Etats généraux de Pontoise. Cahier du tiers état. P. 11–12. . Страна разорена, благосостояние сотен тысяч семей принесено в жертву благосостоянию немногих [213] Ibid: «Sire! Grandes et infinies sommes de deniers levés en vostre royaul-me… ne soyent entrés en vos coffres…, ainsi par donations immenses et autres moyens évidents sont demeurés entre les mains d’aucuns particuliers, les maisons desquels l’ont voit tellement relevées et l’acroissement en avoir esté si grand, que cent millions d’autres sont venues en ruyne et decadence». . Многие из народа умерли от голода, другие наложили на себя руки, третьи погибли в тюрьмах, где содержались за долги, а иные побросали и хозяйство, и семью, и отправлялись на большую дорогу… «Если народ часто восставал, так говорил представитель среднего сословия на орлеанских Штатах, то это происходило вследствие введения новых налогов» [214] Clamageran J.-J. Histoire de l’impôt en France. T. II. P. 160. . Испорченность нравов, испорченность двора порождали смуты — вот что говорили и думали приверженцы старины, вроде Лану.

Таково было мнение народа о правлении двух королей из дома Валуа.

Народ щадит Генриха, но проклинает Анну,

ненавидит Диану, но…

( Henrico parcit populus, malediât atAnnae,

Dianam odit, sed mage Cuisadas ).

В правление их наследников, Франциска II и Карла IX, зло обнаружилось во всей силе. Само правительство, в лице своего представителя, канцлера Лопиталя, открыто сознавалось в этом. Долги, оставленные королю его предшественниками, говорил он в заседании Парламента, так велики, что и доходы, взятые вперед за десять лет, не в состоянии погасить их [215] L'Esloik P. de. Oeuvres. P., 1825. T. I. P. 320. . «Покойный король оставил своему наследнику мир, которым он не может воспользоваться, и то зло, которое приводят за собою войны» [216] Ibid. . Долги, пенсии и жалованье поглощают все доходы, так что «необходимо иметь хоть что-нибудь, чтобы погасить долг» [217] Ibid. P. 321. . А между тем казна находится в самом критическом положении, и королю для спасения страны необходимо выкупить все отчужденные доходы: в противном случае, если концессионеры не получат капитала, «Его Величество лишится важнейшего из средств, к которому можно прибегнуть в случае необходимости», так как никто не захочет покупать ни домен, ни податей, ни налогов [218] Clamageran J.-J. Histoire de l’impôt en France. T. II. P. 153. . Правда, король увеличил налоги, но это не помогло: народ оставил Нормандию и другие области [219] L'Estoile P. de. Oeuvres. T. I. P. 231. . Юстиция находится в самом плачевном положении. Большинство судей отличается страшной жадностью и «выигрыш ста франков в конце года заставляет их терять сто тысяч своей репутации» [220] Ibid. . Нравы испорчены. Неудовольствие охватило страну [221] Ibid. P. 322: «Au regard des meurs tous les estatz sont corrompeuz». «Les uns subjectz estans mal payez et mal contens, les aultres…pour meurs corrompeuz, ne craignans Dieu, et n’obeissans aux magistrates…» , авторитет власти теряет свое значение.