Иван Лучицкий - Феодальная аристократия и кальвинисты во Франции

В наружности, во внешнем виде [287] Портрет Кальвина находится в Женевской библиотеке. П. Генри приложил копию с него к своему трактату о Кальвине. вполне отражалась эта личность, непреклонная. Холодная и энергическая, наводившая страх и внушавшая беспредельное уважение своими поступками и речами. Достаточно беглого взгляда на это продолговатое лицо, окаймленное темными, прямыми волосами, на впавшие щеки, сжатые губы, на глаза, дышащие холодною решимостью и энергиею, на пронизывающий насквозь взор, остроконечный, тонкий нос, заостренное лицо, обрамленное клинообразною бородою, чтобы понять с каким характером имеешь дело. В его длинной, тонкой фигуре, в его бледном, изнуренном лице напрасно станут искать чего-либо привлекающего, симпатичного. От них веет холодом, в них проглядывает бесчувственность и сухость, но в то же время чувствуется, что тут-то и заключается та сила, которую сломать может одна смерть, та непреклонная воля, которая заставляет преклоняться даже самых непокорных. «Логика и воля — вот в двух словах Кальвин» (А. Мартен).

Такова была та личность, которая брала на себя чрезвычайно опасный и рисковый труд, — организовать французских протестантов в одну прочную и строго объединенную партию. И Кальвин выполнил его: его способности, избранное место действия, наконец, характер его религиозных и политических мнений, служивших полнейшим отражением его личных качеств, давали ему в руки все шансы на успех.

Внимание его было обращено не столько на развитие догмы, сколько на вопрос о тех учреждениях им лицах, на которые возлагалась обязанность неуклонно блюсти за сохранением «истинной религии» в среде «верных», заботиться о нравственном поведении последних, а потом уже на вопрос об отношениях их к государству.

В своей книге « Institution chrétienne », переведенной им в 1541 г. на французский язык и ставшей Кораном французских кальвинистов, он изложил, в самых точных выражениях, все свое учение по указанным вопросам.

Церковь, по учению Кальвина, не есть только нечто невидимое, не есть только простое собрание «избранных», познающих Бога, — она является видимым телом, представляется собранием всех верующих, объединенных посредством суммы учреждений, установленных самим Богом, вследствие «грубости и лености нашего духа, нуждающегося во внешней опоре» [288] «Pour се que notre rudesse, j’adjouste aussi la vanité de nos esprits, ont besoin des aides extérieures, par lesquelles la foy soit engendrée en nous, y croisse et s’y avance. Dieu n’a point oublié de nous en prouvoir, pour supporter notre intimité» (Institution chrétienne. S. I., 1609. Lib. IV. Cap. I. P. 508). . В таком виде она служит средством сохранения чистоты учения и вместе с тем открывает путь спасения, вечную жизнь верующим: «лишь тот войдет в вечную жизнь, кто зачат в чреве церкви и вскормлен и воспитан ею» [289] «Il n’y a nulle entrée en la vie permanente, sinon que nous soyons conceus au ventie de ceste mere (eglise), qu’elle nous allaitte de ses mammelles, qu’elle nous tienne et garde sous sa conduite et gouvernement» (Ibid. P. 510). . Всякий, отступивший от церкви, от ее учения, уже тем самым осуждает себя на вечную погибель, потому что «вне церкви нет оставления и прощение грехов, нет спасения» [290] «C’est une chose pernicieuse et mortelle de se distraire ou séparé de l'eglise». «Hors le giron d'icelle on ne peut esperer remission des pechez ne salut aucun». . Таким образом, церковь является главным руководителем и охранителем человека. Ее авторитет, поэтому, должен быть священным в глазах верующего, и полное повиновение, следование всем ее предписаниям — долг каждого. Неуклонное, безусловное исповедание догматов, установленных церковью, вот первая его обязанность. Никакие умствования и толкования, никакие отклонения, даже самые ничтожные, не могут быть допущены, иначе единство церкви погибнет. Поэтому-то и нет преступления, которое являлось бы большим, чем ересь. Eе должно искоренить, а лиц, проповедовавших ее, казнить смертью. «Еретики убивают души, — восклицает Кальвин, — их наказывают за это телесно. Они навлекают вечную смерть, — и протестуют против временной» [291] Tract. II, in Johann. № 14. Цит. в кн.: Martin H. Histoire de France… T. VIII (примем, к стр. 197). . «В одной из своих книг я писал, что мне не нравится вмешательство светской власти, принуждающей раскольников силою присоединиться к церкви, тогда я еще не испытал насколько суровая дисциплина улучшает их» [292] Ibid. (Retractationes. Lib. II. Cap. V). . «Только нечестивые говорят, что апостолы не требовали у земных царей преследования еретиков. Тогда были иные времена, а императоры не верили в Христа» [293] Ibid. (Epist. ad Bonifac). . Истинная церковь должна быть выделена от всех других, и ее члены не имеют права, не подвергаясь за то наказанию, входить в сношения с теми, кто извергнут церковью, или кто исповедует иную догму, чем ту, которую предлагает истинная церковь. Этим отнималась у верующих всякая свобода совести, которую считали «дьявольским учением» [294] «Libertas conscientiis diabolicum dogma» (слова Теодора Безы). , а с другой стороны самая церковь получала определенное положение, прочную организацию и указывала верующему на задачу его земной жизни.

Но этого было еще недостаточно для объединения церкви. Необходимо, чтобы существовало широкое и неуклонное исполнение нравственных обязанностей, другими словами, правила церковной дисциплины [295] Institution chrétienne. Lib. IV. Cap. 12. P. 618 ff.: «Дисциплина в церкви это как жилы в теле, которые служат для того, чтобы соединять члены, дабы каждый из них был на своем месте и в порядке. Она как Узда, чтобы осаждать и укрощать тех, кто восстает против ее учения, и как шпоры, чтобы пришпорить тех, кто медлителен и нерасторопен» (« La discipline est en eglise comme les nerfs sont en un corps, pour unir les membres et les tenir chacun en son lieu et en son ordre… Elle est comme un bride pour retenir et dompter ceux qui sont rebelles à la doctrine, et comme un espcron pour picquer ceux qui… sont tardifs et nonchalans »). , этой «сущности» церкви, нерва ее, без чего никакая церковь не может существовать. Церковь не только имеет право, — она обязана употреблять все меры строгости по отношению к своим сочленам, постоянно надзирать за ними и в их частной, домашней, как и в общественной жизни и деятельности, и в случае сопротивления или неповиновения отрезывать их от сообщения с остальными членами [296] Ibid. Р. 619 ff. Замечательно, что ограждение интересов церкви, ограждение верующих от соблазна играет важнейшую роль, вопрос же об исправлении грешника едва затронут. Вся 12 глава 4-й книги посвящена изложению системы наказаний. , подвергать изгнанию. «Следует изгонять всех тех, — повторяет Кальвин, — чья испорченность бесславит христианство, развращает добрых» [297] Institution chrétienne. P. 620. : иначе церковь станет убежищем злых и дурных, а «бесчестие падет на имя Господне» [298] «Qu’il n y ait rien en l’Eglise dont le nom de Dieu recoyev quelque ignominie» (Ibid.). . Поэтому-то ревность, которую необходимо обнаруживать в этом отношении, должна быть так велика, чтобы ни диадемы, ни скипетры не могли служить препятствием при исполнении долга [299] «Que nous ne soyons peint estonnez ne de sceptres, ne de diadems, ne de pourpres: nous avons ici une plus grande puissance…» (Ibid.). , и верующий готов бы был пожертвовать жизнью и согласился бы выпустить из себя всю кровь скорее, чем допустил бы осквернить церковь [300] «Quant à moy, je presenteray plustot mon corps à la mort, et souffriray que mon sang soit espandu plustot, que d’estre participant de ceste pollution» (Ibid.). .