Андрей Фурсов - Водораздел. Будущее, которое уже наступило

Идеология не может смотреть в прошлое и к тому же цепляться за обломки ушедшей эпохи: то есть цари и попы — это прошлое; все надежды на восстановление монархии — это взгляд в прошлое. Невозможно идти в будущее, все время оглядываясь назад. Нельзя также позволять сводить нашу историю к ее последнему — христианскому — тысячелетию, лишая нас, как минимум, двух-трех тысячелетий нашей дохристианской истории, которая вовсе не была эпохой дикости, бескультурья. Напротив, именно тогда были созданы фундамент и первые этажи здания «Русь». Русь последнего тысячелетия выросла на мощном фундаменте русских, славянских и индоевропейских традиций, органично переплетающихся друг с другом. Византийское христианство (X в.), петровское западничество (XVIII в.), советский коммунизм (антикапитализм, XX в.) стали лишь позднейшими пластами, надстройками на этом мощном историческом фундаменте, который существенно изменил напластования, приспособил их к себе.

Внешне этот фундамент может показаться не чем-то прочным, а аморфной массой, которая сама по себе не порождает властные пирамиды. В России «правители, — пишет О. Маркеев, — всегда привносили идею пирамиды извне, очарованные порядком и благолепием заморских стран. Но не они, а сама масса решала, обволочь ли ее жизнетворной слизью, напитать до вершины живительными соками или отторгнуть, позволив жить самой по себе, чтобы нежданно-негаданно развалить одним мощным толчком клокочущей энергией утробы […] Вопрос лишь времени и долготерпения массы». И еще: «…масса только с высоты пирамиды кажется киселем… внутри она таит жесткую кристаллическую решетку, из которой она кует стержни, прошивающие очередную привнесенную из-за рубежа пирамиду власти, и… только эти стержни даруют пирамиде устойчивость и целостность; стоит изъять их, уже ничто не спасет государственную пирамиду от краха».

Наши «решетки» намного старше и крепче «пирамид», идеология новой России должна это учитывать и именно их принимать в расчет в первую очередь — этого требуют элементарные принципы системности и историзма».

Идеология должна дать ясное определение желаемого для большинства страны будущего (цель) и назвать, хотя бы в самом общем плане, средства его достижения (настоящее). Она должна четко определить отношение к прошлому, прежде всего к советскому. Здесь есть четкие маркеры — явления, события и фигуры: Сталин, Горбачев; перестройка как разрушение СССР; советский строй; капитализм; Ельцин и ельцинщина. Позиция по этим вопросам дает ясно понять — с кем вы, мастера власти, с народом или нет? Нельзя быть с народом, подмигивая при этом Западу и заигрывая с теми, кого власть сама время от времени называет «пятой колонной».

Идеология — это и символика: герб, флаг, гимн. К счастью, гимн у нас, пусть с измененными словами, советский. С гербом и флагом дело обстоит иначе. Не могу сказать, что я в восторге от двуглавого орла, но орлиные головы с возвращенными не так давно коронами предпочтительнее голов, лишенных корон, — именно подобного вида курицеподобные птицы появились на гербе Временного правительства в феврале 1917 г. и ельцинского РФ образца 1992 г. Тогда же вернули триколор.

Что касается флага, то он должен символизировать мощь и историческую победительность. Он должен напоминать о победах и ни в коем случае не должен быть связан с поражениями и замаран предательством. Бело-сине-красный был флагом Временного правительства, развалившего страну и по сути бросившего государственный суверенитет под ноги злейшего врага России — Великобритании. Под этим флагом власовцы, служившие Гитлеру, убивали своих же, русских, участвовали вместе с хорватами в карательных акциях против сербских партизан. Не случайно во время Парада Победы 25 июля 1941 года власовский триколор полетел к подножию Мавзолея вместе с флагами частей вермахта, СС и другими флагами побежденного Советским Союзом врага.

А вот красный флаг — это флаг Победы, флаг восстановления исторической России в виде СССР. Этот флаг был над Рейхстагом. И еще одна очень важная вещь: красный флаг был у Святослава. На нем были, правда, не звезда и серп и молот, а солнце! Мне неважно, что там будет, но флаг должен быть красным. Красный — значит красивый, это русский традиционный цвет победы.

И не стоит оглядываться на то, что скажут на Западе. Во-первых, это унизительно, равно как унизительно постоянные обсуждения, что сказал Трамп и т. п. Во-вторых, оглядываться бесполезно: там нас назначили не просто виновными, а жертвами, как сказал бы итальянский философ Д. Агамбен, у которых нет права даже на защитную речь. России и русским, судя по всему, уготовано «окончательное решение» нашего вопроса — и само по себе, и потому, что с его помощью хозяева мировой игры попытаются продлить жизнь (умирание) собственной системы и устранить русских как единственный народ, как единственную цивилизацию, которая способна противопоставить им собственный вариант будущего, причем не локально-регионального, как китайцы, индийцы или даже мусульмане, а универсально-мировой. Ясно, что носителя такой потенциальной угрозы попытаются убрать. Поэтому не надо оглядываться в западную сторону и бояться нарушить расставленные за последнюю четверть века вокруг нас флажки — «за флажки — жажда жизни сильней!» (В. Высоцкий).

Власть в России должна четко определиться с русским вопросом. «Русский мир» следует создавать не за рубежами РФ, не на территории бывшего СССР, а прежде всего в самой России. Проявляться это должно по-разному: и в фиксации статуса русских как государствообразующего народа, и в жестком противодействии русофобии и разрушению русской культуры, и во многом другом. Иначе русский мир — это фикция, бутафория, конъюнктурно-бюрократическая схема.

Юрий Трифонов, в своем лучшем, на мой взгляд, романе «Старик» заметил, что «старость — это время, когда нет времени». Уже нет. У капитализма, у капиталистического Постзапада нет времени. «Портрет Дориана Грея» стремительно разъезжается, и на месте образа бравого мужчины во цвете лет, проступает что-то среднее между суперстарческим лицом столетнего Рокфеллера, физиономиями с полотен Босха или Грюневальда и безжалостно-холодной мордой рептилии. И покупать дополнительное время своего существования это нечто, эта нежить собирается в том числе и за наш счет. Сказал же Бжезинский, что мир XXI века будет построен на обломках России, за счет России и в ущерб России. Как говаривал в аналогичных случаях Илья Муромец: «А не подавишься, Идолище поганое?».

Это во времена СССР «Идолище» носило маску борца за права человека, прежде всего в СССР, заступника диссидентов, Сахаровых, Солженицыных и пр. Но вот ушел СССР, маски сброшены и из-под них вылезло естество — лица Лжи и Зла — грубые, вывороченные. Вспомним Высоцкого: