Коллектив авторов - Незримый фронт Отечества. 1917–2017 [Книга 2]

К 10 часам вечера матроса привезли в Управление. С первых минут беседы с ним нам стало ясно, что он занимается своим бизнесом уже длительное время, но судьба, как говорится, до сих пор ему благоволила. И на этот раз морячок решил попытаться поймать птицу счастья, однако остался с пустыми руками и разбитыми надеждами. В нашем лице он впервые познакомился с правоохранительной системой. С первых минут знакомства мы поняли, что хотя контрабандой и незаконными операциями он занимается не первый день, но он не был «верченым» валютчиком, а пользуясь современной терминологией, его смело можно было назвать «лохом».

Чтобы скоротать время до утра, мы пригласили его присоединиться к нашему незамысловатому ужину, состоящему из бутербродов с колбасой, сыром и, конечно же, чаем. Чая у нас много, бутербродов не очень. Морячку не пришло в голову сказать, что раз нет следователя, то он не смеет задерживать наше внимание, и придет также утром. Вместо этого он подсел к столу и, не иначе как на нервной почве, смел добрую половину наших запасов бутербродов, которые приготовила для нас заботливая и внимательная Людмила Александровна. После ужина предложили, не теряя времени даром, написать подробное объяснение, благо вся ночь впереди. Сами сели играть в шахматы (нам хотелось создать безмятежную атмосферу, чтобы задержанный расслабился и написал «больше, чем хотел»).

При счете в ночном шахматном матче 2:1 наш бедолага закончил свой опус. Прочитав, дружно подвергли его суровой критике за легкомысленность и безответственный подход к такой серьезной ситуации, поскольку на нескольких листах задержанный только каялся и обещал непременно исправиться.

Пришлось популярно ему объяснить, что, на самом деле, он совершил не только и не столько ошибку, сколько преступление по статье о нарушении правил валютных операций. С учетом крупной суммы в несколько тысяч долларов его действия будут квалифицироваться «в особо крупных размерах», и светит ему не менее 8 лет тюрьмы. Стало быть, если он действительно раскаивается в содеянном, то надо попытаться смягчить свою вину чистосердечным признанием.

В перерыве между шахматными партиями нам пришлось еще дважды корректировать варианты его объяснений. К утру мы узнали, что основными поставщиками валюты были бармены из гостиницы «Европейская», что на улице Ракова (ныне Итальянская). В 9.00 мы, не выспавшиеся, усталые, но в целом удовлетворенные своей работой, передали задержанного следователю вместе с плодом совместного творчества в виде объяснительной записки. Тому оставалось только оформить протокол допроса и поехать к прокурору за санкцией на арест моряка.

Однако нам надо было в авральном порядке собрать информацию на указанных в объяснительной барменов, что, в общем-то, не составило особого труда, так как гостиница была интуристовской и наши позиции там были не плохими. Оперработник, курирующий эту гостиницу, уже к вечеру принес довольно подробные сведения о личностях подозреваемых.

Моряк в своем объяснении указал, что валюту он брал в основном у бармена Павла. Ему также известно, что этот бармен передавал и деньги своего напарника Дмитрия. С учетом этого обстоятельства было принято решение задержать сначала Павла, который на первых же допросах под напором неопровержимых улик сознался в том, что вместе с напарником отдал моряку валюту, которая к ним поступала в виде «навара» при обслуживании иностранцев, а также «чаевых». Следователя, естественно, удивила слишком крупная сумма «чаевых» и «навара». Пришлось бармену признаться, что это деньги не только их, но и двух барменов из гостиницы «Ленинград».

Дней через 10 в следственном изоляторе «Большого дома» находилось уже 2 бармена из «Европейской» и 6 из «Ленинграда». Внутренний двор «Большого дома» был уставлен «Жигулями» подследственных — роскошь по тем временам небывалая.

Надо сказать, что работа следователей Комитета госбезопасности отличалась от работы наших коллег из милиции. Те, заваленные потоком дел, на основании доказанных одного, реже двух, эпизодов преступной деятельности тут же передавали дело в суд, не стараясь прояснить всю картину преступления подследственного. Следователи же Комитета брались за дело основательно и скрупулезно: выясняли роль и место каждого в совершенном правонарушении, грамотно «ловили» подследственных на противоречиях в их показаниях. Да и оперативные работники не щадили живота своего и времени в добывании самой разнообразной информации на подследственных.

Подошло время задержания барменов из гостиницы «Астория». При обыске на даче у одного из них оперработники, следователь и понятые были поражены, обнаружив в подвале дома штольню метров на 10 в глубину, полностью заставленную дефицитными по тем временам консервами балыка, крабов, а также красной и черной икры. Бармен пояснил, что, работая несколько лет в интуристовской гостинице, имел возможность накопить валюту. Дело в том, что после каждой смены на руках оставалась какая-то валюта. (И «чаевые» от иностранцев, и часть прибыли все равно перепадали барменам, даже если торговля велась честно, т. е. в пределах разумной достаточности. По действовавшим правилам, излишки денег надо было сдавать в кассу ресторана, за что при зарплате размером в 60–70 рублей платили еще 5–10 рублей премиальных.)

Понятно, что бармены не хотели отдавать в кассу валюту, которую, как они полагали, честно заработали. Но поначалу, не желая связываться с незаконными валютными операциями, брали излишки натурой — консервами, икрой, сигаретами, которыми сами пользовались и продавали за рубли своим знакомым. Благодаря такому «бартеру» и накопилась целая штольня, забитая припасами. Когда штольня была заполнена и тем самым продовольственная программа была выполнена, пришло понимание того, что валюту можно копить, а потом продавать или передавать людям, имеющим возможность выезда за границу, для покупки различных дефицитных товаров, а в то время практически все вещи были в дефиците. Достаточно вспомнить бесконечные очереди за коврами, телевизорами, мебелью и т. д.

Принимая во внимание большой объем работы по данному делу, была создана следственная бригада из 6 следователей, которые вели допросы, проводили обыски и другие следственные действия в отношении наших подопечных. Но я не забывал и про своего «Игрока». Раздал фотографии объекта с его данными следователям и попросил, чтобы поинтересовались у подследственных, не известно ли кому-нибудь о его причастности к незаконным валютным операциям.

Везет, говорят, тому, кто везет. Удача улыбнулась и мне. Один из арестованных барменов «Астории» вспомнил, что продавал «Игроку» валюту и в больших количествах. Когда протоколы допроса были оформлены, для меня настал один из самых радостных дней, поскольку я знал, что теперь в любой момент могу получить санкцию прокурора на задержание и арест Александра.