Константин Кеворкян - Братья и небратья. Уроки истории [litres]

Он шумлив и сентиментален. Вершиной научных технологий считает метрополитен, а венцом национального искусства раскрашенные куриные яйца. Теракты в Париже и Брюсселе трогают активиста до слез и автоматически окрашивают его аватарку в цвета европейских флагов. Но когда убивают его сограждан, патриот лишь плотоядно улыбается. «Распятый мальчик, ха-ха!» – сардонически смеется он и облизывает воображаемые козацкие усы. Активиста не волнует судьба тысяч жертв Донбасса, сотен политзаключенных или десятков сожженных заживо одесситов, и он продолжает заведенно, механически ерничать: «Распятый мальчик, хи-хи».

Крым и Донбасс считает собственной землей по праву когда-то увиденной школьной карты, при этом жителей Донбасса ненавидит, а крымчан презирает. Считает, что их надо лишить избирательных прав, депортировать в Сибирь, а еще лучше – уничтожить. Страшно удивляется, что направленные для этой цели вооруженные отряды получают не менее вооруженный отпор. Получив повестку в армию быстро обретает значимое место в тылу, поскольку его пребывание дома куда важнее фронта – внутренний враг коварен и требует его неусыпного присмотра.

Он увлеченно собирает помощь бойцам с татуированными свастиками, которые называет древнеукраинскими рунами. Ежели «защитники» пьянствуют, мародерствуют, пытают или насилуют, активист аристократически морщит нос, проклинает путин-скую пропаганду и неистребимую азиатчину. Для скорейшего одоления врага красит все подвернувшееся под руку в сине-желтые цвета, а для усиления действия цветотерапии обматывает ветки деревьев тряпочками-прапорами.

Всеми фибрами души ненавидит «Рашку», но привычно продолжает думать по-русски, что считает порождением многовековой русификаторской политики. Посильно борется с русификацией безграмотным правописанием. Несмотря на мучительные потуги, по-украински говорит куда хуже, нежели презираемый им писатель-коллаборационист Николай Гоголь. Надеется утаить от посторонних русского в себе, оборачивая тело в вышиванку.

За ненавистную русскую культуру воспринимает трансляцию радио «Шансон» в маршрутном такси и отчаянно возражает. Часто за скандальность выгребает от случайных прохожих, которых достает своими нравоучениями. После чего долго и нудно жалуется на «агрессивных ватников» в фейсбуке. Чтобы не отставать от других патриотов в деградации своих интеллектуальных способностей, пытается читать Оксану Забужко и прочих «модерновых» украинских писателей: плюется, колется, но продолжает лезть на кактус.

Активист точно знает, как управлять государством, поскольку, по его мнению, это не сложнее компьютерной стрелялки, а исправить положение дел не удается лишь потому, что во власти засели купленные Кремлем старые регионалы, затирающие юного реформатора Саакашвили. «Не за то мы стояли на майдане!» – вопит активист на очередном митинге против коррупции и, тихарясь, идет за угол – получить полагающуюся за участие в акции мзду.

Очень хорош «активист импортный», черпающий свежую информацию из бездонного колодца патриотических СМИ. Быстро пересчитывает в уме евро и доллары по текущему курсу на украинские цены; громогласно утверждает, что свершения майдана весьма «прогрессивны», но возвращаться почему-то не спешит и любит родину на безопасном расстоянии.

Хрустальная мечта доморощенного активиста получать в Украине доллары и жить среди дешевеющей гривны. При удачном стечении обстоятельств – свалить за границу. Такие особенно уверены в правильности выбранного пути на уничтожение промышленности, которая наполняла государственный бюджет и кормила сотни тысяч семей. Их судьба «настоящего патриота» не интересует поскольку «совок должен умереть».

Обожает писать доносы – это эффективно и безопасно. В ходе спора старается обвинить оппонента в «сепаратизме» и скрыться, что считает убедительной победой по очкам. Знание Порошенко и Яценюком английского языка считает залогом цивилизованности и необратимости реформ.

Глаза умные… а сам такой дурак!

В моем приятеле чрезвычайно развито чувство справедливости. Он считает себя лучше других, поскольку досмотрел до конца один фильм Тарковского. В 2013 году он страшно возмущался заточением Юлии Тимошенко. Доверительно сообщал, что заключенную на лабутенах Юлю зверски пытают, травят радиацией и недодают заключенной мяса.

– Йуле волю! – страстно мычал он на немногочисленных митингах в защиту узницы Качановского замка.

Когда зачинался евромайдан душу и тело положил он за нашу свободу и близость к Европе:

– Кличко знает немецкий язык и объездил весь мир; он человек, сделавший себя своими руками, а потому приведет иностранных инвесторов, – жарко дыша агитировал он окружающих. При словосочетании «иностранные инвесторы» выразительно закатывал глаза: его бизнес видел только двух инвесторов – родителей жены. Видимо, иностранных богачей так и представляет – с блинами и пирожками.

С началом волнений в Киеве отвез на майдан новую автомобильную «запаску» – а вдруг там не хватает боеприпасов? Озвучил новые соображения:

– Яценюк чрезвычайно талантливый и мудрый молодой человек, Европа и Америка ему помогут!.. К тому же, он знает английский.

Вообще, знание иностранного языка считает всеобъемлющей индульгенцией и чрезвычайно хитрой наукой.

Много потерял в деньгах, поскольку «молодой человек» внезапно начал войну. На досрочных президентских выборах уверенно голосует за Порошенко:

– Он знает английский, он за мир, он богат и поделится своим богатством с народом!

Сразу же после избрания «мирный» и тогда еще сухой Порох начинает яростный «Дранг нах остен». Жена приятеля вяжет носки для армии.

– О, патриоты! О, Семенченко, о, Парасюк, о, Гаврилюк! Античные герои! – он изнеможенно падает в кресло, обмахиваясь несуществующим веером.

Носки разворовывают, войска бегут (по телевизору показывают, что наступают) и из глубин его подсознания внезапно выплывает полузабытый образ носатого генерального генералиссимуса:

– Только Саакашвили, – безапелляционно и твердо заявляет он. – Мы сами пока не можем. Как мы сразу не догадались!? Грузия – шашлычница реформ!

Команда реформаторов с непроизносимыми фамилиями и нереальными убытками в лавке быстро приводит его к очередному разочарованию. Некоторое время мечется среди кандидатур: «Бальцерович! Рабинович! Ростропович!..» Начинает всерьез прислушиваться к Ляшко. Поглядывая политические телешоу, доброжелательно кивает ему головой.

Наконец, раздраженный обилием выбора, выдумывает новую заповедь – «Да не усложни!»: