Карем Раш - Небываемое бывает

Деревья в этих краях для посадок выбирают как будто для галок в отчетах. То, что воткнешь и растет, то приветствуется. Хороши для отчетов ивы, березы, тополя. Дубы, что держат почву, не в почете — требуют длительного ухода, долгого дыхания. Дорожки из гравия или вымощенные плиткой тоже требуют прилежания, опрятности, внимания. Асфальт залил и дальше поехал, вот если бы не проклятый вьюнок, который выдает человеческую глупость. Асфальт — это нечто чуждое деревне, потому что он убивает землю. Никто не против хорошей дороги. Но асфальтом стали заливать все походя. Смола, застыв, душит почву. В мертвенной серости асфальта предостережение от смерти тому, кто забывает живую, теплую землю, которая «мать сыра земля». В асфальте есть законченный символ беспамятства. Деревне бы повернуться лицом к самой себе. Вспомнить лучшее в наследии, взять у города только технологию и бытовые удобства. И повторю слова Монтескье о том, что «глупость есть порождение цивилизации». А усилить бы во всех ученических бригадах ту часть, за которую отвечает учитель биологии Геннадий Семенович Данилов. Его сфера — это опытничество — та область, которая открывает детям неоглядные духовные дали. Данилов на опытных делянках уже сорок лет. Когда вернулся домой с войны, родной дом был разворочен бомбой. Под обломками погибли его родители. Данилов получает из ВИРа [6] ВИР — Всесоюзный институт растениеводства. семена из коллекции вавиловского собрания. Высаживает каждый год. С каждой делянки снопик. Показывает детям разные расы пшеницы. Есть злаки с черным зерном, и красным, и золотым. Соберет урожай 85 разновидностей и видов пшеницы. Бесценные семена со всех континентов. Только сорго и проса 62 сорта. К 30-летию бригады получил особенно хороший урожай на опытных делянках. Надоело Данилову из года в год выращивать, потом собирать и часть дарить другим бригадам, а что не разберут, выбрасывать. Просил учитель создать музей злаковых из этих урожаев. Иметь свой маленький ВИР. Это одухотворит детей, раздвинет их кругозор, расскажет об одном из величайших ученых Н. Вавилове. Но ему отказали. «Мышатник, говорят, разведешь в школе. Как мыши попадут в закрытые стеклянные банки, не стали объяснять. Отмахнулись».

Это в том же ряду, что и отсутствие музея в станице, разваленная церковь в центре, и нет в десятитысячной станице парка. Отсюда и сизифовы делянки Данилова. Выращивает из зерен, не имеющих цены, и выбрасывает урожай. Пусть не подумают, что это критиканство. Мне нравится бригада, и я хочу ей добра — пусть она будет., лучше, григорополисцы этого заслуживают. На тех же опытных полях 15 сортов озимых испытываются по заданию правления.

Главный агроном Соловьев ежегодно дает юным опытникам задание на выявление высокоурожайных сортов пшеницы и ячменя для последующего внедрения в производство. Ребята внедрили в производство такие сорта, как «ильичевка», «партизанка», амфидиплоид. Опытничество — великий рычаг воспитания, где сливаются труд, интеллект и искусство. Ребята там же ведут опыты по получению гибридных семян подсолнечника, огурцов. На базе бригады проходят нередко даже выездные заседания ВАСХНИЛа. Опытническая работа ребят по достоинству оценена ВДНХ. Грамотами на Выставке награждены 120 учащихся школы, а 48 вручены медали «Юный участник ВДНХ». Педагоги школы награждены медалями. А всей школе вручена медаль И. В. Мичурина.

Есть, однако, и у бригады резервы неиспользованные.

Они знают много полезных частностей, но к широкому земледельческому мировоззрению надо бы приложить культуру земледельческого труда через знания о породе, сортах, семенах с рассказами о замечательных испытателях и создателях пород животных. Когда я беседовал с десятью девочками на стане, выяснилось, что ни одна из этих девятиклассниц не знает, какую породу коров она доит и сколько в год литров дает ее корова. В числе десяти девочек была и бригадир всей бригады Лена Меренчукова. Она, кстати, смутилась, когда я спросил ее, что значит хозрасчет.

Кстати, те же мальчики, которые заняты техникой, знали, что колхоз приобрел коров черно-пестрой породы, которые дают до шести тысяч литров молока в год. Верховодят мальчики, знают они неизмеримо больше, хозяйству преданы, а бригадиром назначают девочку. Спрашивается: для чего? Удобства, видимо, ради. Это, увы, тенденция не григорополисская, а рудименты застойности. Из школы мы зашли к парторгу колхоза Зинаиде Ивановне Чернышевой. Она из первого набора бригады, ставшего теперь почти легендой. Зинаида Ивановна не расставалась со станицей эти десятилетия. Дочь ее Галя кончила школу и была в свое время бригадиром ученической бригады, сейчас она Галина Александровна, завуч школы по воспитательной работе. Бригадирствовала с 1974 по 1976 год. Ей довелось принять награду бригаде — премию Ленинского комсомола.

Мы беседовали с парторгом о колхозе. Вспомнили Лыскина, первые годы становления, поговорили о станице, об оттоке в город. Сравнили уклады города и деревни, и Зинаида Ивановна, всю жизнь честно проработавшая на благо родного колхоза, с горечью заметила, что ее ровесницы в городе выглядят гораздо моложе ее. В этой простой реплике много было наболевшего и бездна недосказанного. Я выразил сомнение в особой моложавости городских дам. Зинаида Ивановна горячо возразила и сказала, что у нее сестра в городе, которая старше ее на десять лет. А когда Зинаида Ивановна приезжает к ней в гости, то все спрашивают, не старшая ли она сестра. Какое монолитное единство сегодня проявили женщины в отношении к селу — от поварихи до парторга, а между ними десять лучших девочек, все, как один, недовольны в глубине души своей судьбой, глухо, непрерывно ропщут. Мы должны им дать единственно то, что им нужно: чувство престижа и высокого социального ранга их оли. Мы начали очерк с этого и пришли к тому же. Деревня, погнавшись за городом, утратила драгоценную часть своего наследия — одухотворенность и нравственность своего бытия.

Пешком я добрался через всю станицу в свою гостиницу-усадьбу в пойме Кубани. Вечерело. Хлопали калитки. Ушли на насест куры. С характерным звуком ударили в днища ведер струи парного молока. Звезды высыпали на небосклон. Я стал перечитывать страницы, написанные в станице, и подумал, что лучшее из былого мы должны взять с собой, а кое-что и вновь вживлять и прививать к деревенскому стволу жизни. Пушкин зря не бросался словами. Он о Жуковском сказал: «Никто не имел и не будет иметь слога, равного в могуществе и разнообразии слогу его». Жуковский, как никто постиг тайну души нашей деревни, быть может, потому, что он был величайшим педагогом России — как-никак в прямых его учениках не только Пушкин и Гоголь, а главное, он знал тайну всех тайн учительства, которая вылилась в строки его любимого изречения: «Все в жизни к прекрасному средство».