Ольга Тогоева - Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Сложнее обстоит дело со свидетельством самой Жанны д’Арк. Отмечая несомненно выдуманный характер легенды об опознании дофина, В. И. Райцес в качестве подтверждения своих выводов приводил именно ее слова на обвинительном процессе в Руане [133] Райцес В. И. «Свидание в Шиноне». С. 54–55. . Однако, из более детального анализа этих показаний, как мне кажется, следует, что девушка, возможно, знала о существовании данной легенды. Действительно, на допросе 22 февраля 1431 г., когда речь впервые зашла о встрече в Шиноне, она уточнила лишь, что узнала «своего короля» благодаря «голосу», указавшему ей на него [134] MItem dicit quod, quando intravit cameram sui régis prediciti, cognovit eum inter alios, per consilium sue vocis sibi revelantis» (PC, 1, 51–52). Важно отметить, что эти слова присутствуют и в тексте французской «минуты»: «Lequel elle congnut bien entre les aultres par le conseil de la voix» (MF, 95). . Тем не менее уже 27 февраля, вспоминая о письмах, отправленных Карлу из Сент-Катрин-де-Фьербуа, она заявила, что «ей кажется» ( videtur ei ), будто в этих посланиях она обещала «узнать короля среди других» ( ipsa cognosceret bene prefatum regem suum inter omnes alios ) [135] PC, 1, 76. . Отсутствие этих слов в тексте французской «минуты» может навести на мысль, что они являлись более поздней вставкой, сделанной писцами по указанию судей и призванной усилить основную линию обвинения: подчеркнуть (в рамках процедуры discretio spirituum ) не Божественное, но дьявольское происхождение откровений Жанны [136] Подробнее см.: Глава 2. § 4–5. . Вместе с тем, на мой взгляд, они могли свидетельствовать и о том, что девушка знала рассказы о собственном «чудесном» опознании дофина, распространившиеся во Франции и за ее пределами весной-осенью 1429 г., и использовала их в своих показаниях.

Это обстоятельство, безусловно, добавляло правдоподобия данной легенде в глазах не только современников Жанны д’Арк, но и последующих поколений французов. По-прежнему верят в нее и некоторые историки [137] В частности, бельгийский ученый Жан Фрекен недавно попытался логически обосновать саму возможность возникновения ситуации, при которой узнавание дофина стало бы необходимостью. С его точки зрения, встреча в Шиноне состоялась 6 марта 1429 г. — в день, когда отмечалось Прощеное воскресенье. По этому поводу в замке был устроен маскарад, куда собралась масса людей. На него же угодила и приехавшая незадолго до того Жанна, вынужденная таким образом разыскивать Карла в толпе переодетых придворных, один из которых вполне мог притвориться королем: Fraikin J. Was Joan of Arc a «Sign» of Charles VIIs Innocence? // Fresh Verdicts on Joan of Arc / Ed. by B. Wheeler and C. T. Wood. N.Y.-L., 1999. P. 61–72. Как о реальности об узнавании Жанной дофина пишет и голландский исследователь Ян ван Херварден: Herwaarden J. van. The appearance of Joan of Arc // Joan of Arc. Reality and Myth / Ed. by J. van Herwaarden. Rotterdam, 1994. P. 40. . Впрочем, справедливости ради, следует отметить, что в последние годы факт опознания Карла Жанной д’Арк вызывает у специалистов все больше сомнений. Так, например, Оливье Бузи полностью отрицает подобную возможность на том основании, что она никак не согласуется с последующими событиями. Если бы Жанна сразу узнала Карла, отмечает он, это было бы расценено окружающими как чудо, отрицать которое никто бы не осмелился. Однако девушку послали в Пуатье, где допрашивали в течение трех недель. Только после этого дофин решил доверить ей войско и отправить под Орлеан [138] Bouzy О. Jeanne d’Arc, mythes et réalités. St.-Jean-de-Braye, 1999. P. 62; Idem. Jeanne d'Arc, les signes au roi et les entrevues de Chinon. P. 133. .

Рассматривая историю с опознанием как несомненную выдумку, О. Бузи, тем не менее, никак не объясняет, почему этот эпизод с такой регулярностью появлялся в откликах современников событий. За него это пытаются сделать другие исследователи. По мнению Карен Салливан, данная легенда была частью политической пропаганды, развернутой арманьяками: даже если Жанна просто узнала дофина, подошла к нему и преклонила колена, сам этот факт мог служить указанием на его избранность, ибо ее поступками руководил Господь [139] Sullivan K. The Interrogation of Joan of Arc. Minneapolis, 1999. P. 67–68. . Как полагает американская исследовательница, в словах «Король вовсе не я, Жанна» ( Ce ne suys je pas qui suys roy ) оказывались слышны сомнения Карла в законности его притязаний на французский престол, а потому история с опознанием могла быть сознательно включена его сторонниками в самые разные документы — дабы свидетельствовать о помощи, которую отныне оказывает ему во всех его начинаниях Господь. Пропагандистский характер рассказов об опознании дофина подчеркивает и Франсуаза Отран. Только так, по ее мнению, окружение Карла (военные и политики, привыкшие к более рационалистическому, более светскому, нежели провиденциальному, взгляду на войну и на историю) могло принять и осмыслить вмешательство сверхъестественного в свои дела: они приспособили его под себя, под свои политические, земные нужды [140] Autrand F. Le pouvoir et le surnaturel: Jeanne d'Arc en 1429 // BA. 1995. № 19. P. 16–17. .

Таким образом, до сегодняшнего дня ни один исследователь не попытался связать возникновение легенды об узнавании Жанной д’Арк дофина с процедурой discretio spirituum , в рамках которой действовали советники Карла и согласно основным принципам которой самопровозглашенный пророк обязан был явить знак своей избранности. Однако, как мне представляется, именно последнее обстоятельство вызвало появление данной истории: в ней поведение Жанны было описано в соответствии с определенными, хорошо известными окружающим нормами. В основе же этих последних лежала схема неизменных поведенческих инвариантов, свойственных любому, в том числе мифологическому герою. К ним в первую очередь относились: предназначение героя, чье появление на исторической сцене бывает обычно предсказано в ряде пророчеств; подозрения в незаконном происхождении; необычные обстоятельства рождения; неясное или неизвестное место рождения; смена местожительства, имени, общественного положения; удивительно быстрое освоение воинского искусства; завоевание земель и, наконец, бескорыстная служба суверену, законность притязаний которого на престол также подтверждается героем [141] Анализ письменных свидетельств о деяниях Жанны д’Арк сквозь призму поведенческих инвариантов мифологического героя был предложен французским исследователем Жан-Марком Пастре: Pastré J.-M. Jeanne, l’imaginaire collectif et les invariants de la carrière politique // Images de Jeanne d’Arc. P. 109–116. . Узнавание избранного, т. е. истинного, а потому законного правителя страны, выступало таким образом одним из неотъемлемых элементов героического поведения. Соответственно, рассказ о свидании в Шиноне, построенный, как мне представляется, именно по этой схеме, не мог не включать в себя момента опознания. Иными словами, данная встреча не могла быть описана иначе: как герой всегда узнает своего короля, так и Жанна узнала Карла [142] B свое время в статье, носящей, как представляется, программный характер, Филипп Контамин указывал на необходимость «двойного прочтения» источников, связанных с личностью Жанны д’Арк, — прочтения одновременно эмпирического и мифологического: Contamine Ph. Mythe et histoire: Jeanne d’Arc, 1429 // Contamine Ph. De Jeanne d’Arc aux guerres d’Italie: figures, images et problèmes du XVe siècle. Orléans-Caen, 1994. P. 63–76. См. также: Idem. Une biographie de Jeanne d’Arc estelle possible? // Images de Jeanne d’Arc. P. 1–15. Особую склонность средневековых авторов к мифологизации Ф. Контамин отмечал как раз применительно к встрече в Шиноне: Idem. Mythe et histoire. P. 74. .