Серена Витале - Черная речка. До и после - К истории дуэли Пушкина

Именно эти обстоятельства и навели нижеподписавшегося на мысль о том, чтобы, поскольку ему в этом не препятствуют ближайшие родственники, передать тому, кого он уже длительное время считает своим приёмным сыном, всё, чем он располагает, и, таким образом, с согласия родителей барона, дать ему своё имя и оставить в наследство своё имущество. — Средством для осуществления этого намерения поначалу представлялось усыновление, которое дозволяется ныне действующим законодательством и для которого имеются все законные основания, за исключением лишь того, что нижеподписавшийся ещё не достиг возраста, положенного по закону для совершения подобного действия.

Однако то соображение, что подобный юридический акт возымел бы множество неблагоприятных последствий, заставило нижеподписавшегося отказаться от него. Ведь тогда бы приёмный сын приобретал несомненное право носить имя нижеподписавшегося и наследовать его имущество, однако поскольку он, несмотря на усыновление, сохранял бы изначальные узы кровного родства, то, иностранец по происхождению, он таковым бы и продолжал оставаться, а это привело бы лишь к тому, что имущество нижеподписавшегося оказалось бы переданным в руки иностранца, на деле не привязав оного к отечеству его приёмного отца.

С помощью усыновления, как выяснилось, не представляется возможным дать приёмному сыну нижеподписавшегося вместе с имуществом и именем приёмного отца также и новое отечество, хотя именно это нижеподписавшийся как нидерландский дворянин, любящий своё отечество, считает одной из своих главных целей. — Будь то иначе, будь для него, нижеподписавшегося, важным только то, чтобы передать приёмному сыну своё имя и имущество любым способом, ничто не помешало бы нижеподписавшемуся здесь, на месте, обеспечить наследование его имущества посредством необходимых распоряжений в завещании, однако это имущество стало бы тогда собственностью французского подданного.

Все неблагоприятные последствия и несовершенства подобных шагов можно было бы, однако, устранить, если бы Его Величество в ответ на поданное по сему поводу прошение приёмного сына нижеподписавшегося милостиво соизволили не только разрешить нижеподписавшемуся передать упомянутому господину Шарлю Жоржу барону Дантесу своё имя, но также соблаговолили бы, пользуясь своей верховной властью, недвусмысленно признаваемой статьёй 63 Конституции, зачислить упомянутого господина, принадлежащего к дворянству уже по рождению, в нидерландское дворянское достоинство с именем и титулом барон Ван Геккерен, против чего никто из членов рода нижеподписавшегося, носящих имя Ван Геккерен, не будет, как то следует из прилагаемых документов, высказывать возражений, даже если и имел бы на то право. Если указанный господин Шарль Жорж Дантес примет имя нижеподписавшегося и будет включён в нидерландское дворянство, то цель будет полностью достигнута: он будет навсегда привязан к своему новому отечеству, ибо по Конституции этой страны возведение в нидерландское дворянство исключает все прочие; нижеподписавшийся оставит своё имущество в наследство не иноземцу, как то произошло бы в случае усыновления, а нидерландскому дворянину.

Впоследствии, если Вашему Величеству будет угодно предоставить нижеподписавшемуся освобождение от ограничения, в соответствии с которым приёмный отец должен быть не моложе пятидесяти лет, то нижеподписавшийся всегда сможет воспользоваться им; пока же он поддерживает просьбу Шарля Жоржа Дантеса присвоить ему, согласно Закону от 4-го Жерминаля 11-го года, имя Ван Геккерен, а также, пользуясь властью, которую Конституция даёт Вашему Величеству, зачислить его в нидерландское дворянство с титулом барона на основаниях, указанных им в прошении.

Если Вашему Величеству будет угодно поддержать в столь важном для нижеподписавшегося деле приведённые мотивы своим Высочайшим одобрением и всемилостиво удовлетворить прилагаемое прошение, то нижеподписавшийся уже сейчас может заверить Ваше Величество, что всегда будет помнить об этой милости с безграничным чувством признательности и ни о чём другом не будет желать столь страстно, как о том, чтобы при любой возможности доказывать, что ценит её выше всех проявлений благосклонности, оказанных Вашим Величеством до сих пор.

С этими чувствами почитает за честь и привилегию называться Вашего Величества верноподданным

Б<���арон> ван Геккерен

Гаага, 11 апреля 1836

Перевод с нидерландского из книги Ф. Суассо «Поэт, дама, дипломат». С. 76—78.

Королю

С глубочайшим почтением обращается Жорж Шарль барон Дантес, уроженец Сульца, департамент Верхний Рейн во Франции, пребывающий ныне в Петербурге, в доме Нидерландского посольства, назначающий своим доверенным лицом магистра права А. Брюхмана, адвоката в Амстердаме, и имеет честь сообщить:

Что он, проситель, уже несколько лет с разрешения своих родителей находится на попечении Его превосходительства господина Я.Д.Б.А. барона ван Геккерена, Чрезвычайного и Полномочного посла Вашего Величества при Дворе в Петербурге, и что на протяжении всего этого времени указанный господин воспитывает его и ухаживает за ним с превеликой заботой и обращается с ним как с собственным сыном.

Что, поскольку указанный его приёмный отец высказал далее намерение оставить в наследство ему, просителю, своё имущество, а также, буде то возможно, передать ему своё имя и титул, он, проситель, смог бы принять всё это не иначе как с чувством глубокой благодарности, тем более что и родители его согласны, а он, проситель, ещё со времени событий 1830 года в глубине души не может считать страну, где родился, своим отечеством и покинул её с твёрдым намерением более в ней не жить, так что местом его неизменного проживания с того момента стал дом его приёмного отца и он, проситель, осмеливается считать, что, по крайней мере в этот период времени, находился под нидерландским покровительством и уже тем самым показал, что отказался от страны, где родился.

Что он, проситель, на этом основании смеет льстить себя надеждой, что у Вашего Величества не возникнет возражений против предоставления ему, просителю, возможности полностью осуществить милостивые намерения его приёмного отца, получив право наряду с имуществом последнего обладать также его именем и титулом и подобающими им в Нидерландах привилегиями.

Что он, проситель, отпрыск старинного и знатного эльзасского рода, уже по рождению обладает правом носить в своём отечестве тот же титул, каковой имеет его приёмный отец, так что фамилия последнего, принадлежащая одному из самых знатных родов в Нидерландах, будучи присвоена просителю, была бы дана, по крайней мере с точки зрения происхождения, достойному.