Николай Карпов - Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

Романенко пришлось сдать должность новому командующему фронтом. Им стал бывший капитан старой армии Колышко. Он довольно активно стал приводить части в надлежащий вид. До него они по-прежнему управлялись митингами, а не приказами и распоряжениями командного состава Однако в это время произошло объединение Черноморской и Кубанской Советских республик, и Колышко сразу же не сошелся во взглядах с новым руководством. Временно его заменил Рогачев, но вскоре от должности отказался, и командование фронтом принял бывший подпоручик Ойцев. Он сменил месторасположение штаба фронта и перевел его в станицу Крымскую. Первый Северо-Кубанский полк, успешно справившийся с задачами в Темрюке, по уже сложившейся традиции на 15 дней был распущен по домам. А его место занял прибывший из Екатеринодара 2-й Северо-Кубанский под командованием Софонова.

Это был достаточно сильный полк, он насчитывал до 2-х тысяч человек личного состава при 15 орудиях. В это время на Таманском полуострове белые снова пошли в наступление и подошли к Темрюку. Все офицеры казачьих частей, которые недавно были захвачены в плен и отправлены в Екатеринодар, каким-то образом снова оказались отпущенными по домам, но отправились не домой, а в камыши. Там они влились во вновь формируемые белоказачьи отряды.

Формальное превращение красных таманских отрядов в полки еще долго никак не отражалось на укреплении в них дисциплины. В ряде случаев она даже стала еще хуже. Некоторые из них по-прежнему напоминали вооруженную толпу, которая особенно негодовала при попытках управлять ею из Екатеринодара. Уполномоченные разных ведомств прибывали во все концы полуострова, суетились на митингах, привнося еще больший беспорядок. Когда, после захвата белыми Тихорецкой, об обстоятельствах потери которой будет сказано позже, Калнин отдал таманским полкам распоряжение двигаться к Екатеринодару, то командующий фронтом Ойцев отказался выполнять его и приказал всем оставаться на местах. Приказ тогда выполнил только один Северо-Кубанский полк [183] Там же. С. 35. .

А тем временем немцы перешли в наступление и 30 мая овладели г. Батайском. Только теперь Чрезвычайный Штаб, поняв всю серьезность положения, стал лихорадочно принимать меры к укреплению фронта против немцев. Была объявлена мобилизация четырех призывных возрастов, под Батайск направили все имевшиеся резервы. Только что вступивший в должность командующего армией К.И.Калнин отдал приказ, из которого следовало, что образуется три боевых участка, и им определялись конкретные задачи.

Азовский боевой участок под командованием С.Клово должен был наблюдать за побережьем от Таманского полуострова до Ейска включительно. Ростовскому боевому участку под командованием И. Сорокина надлежало удерживать занимаемые позиции, укреплять тыл и готовиться к переходу в наступление. Кисляковско-Сосыкинский боевой участок получил задачу перейти в наступление, отбросить противника к Дону, а частью сил способствовать выполнению задач на более ответственном участке, т. е. И.Л. Сорокину. Нужно иметь в виду, что основу войск Ростовского фронта составляла 1-я Внеочередная дивизия. Она была сформирована из войск бывшей Юго-Восточной армии, т. е. из частей, которыми до недавнего времени командовал И.Л.Сорокин.

Одновременно с этими событиями на территории Кубано-Черноморской республики — в Новороссийске возник и все сильнее давал о себе знать еще один очень серьезный очаг напряженности. Здесь произошел и набирал силу конфликт между сторонниками и противниками потопления Черноморского флота. Он требовал от ЦИК, командования Юго-Восточной армии отвлечения сил и оперативного вмешательства в решение этого вопроса государственной важности. Поэтому картина общей обстановки на Кубани и в Черноморье, где происходили события, связанные с Сорокиным и Автономовым, была бы неполной без учета названного обстоятельства.

В общих чертах суть проблемы заключалась в том, что весной 1918 г. немцы, оккупировав Украину, хотели заполучить и Черноморский флот. Это позволило бы им хозяйничать на Черном море, в союзе с Турцией держать под угрозой все Кавказское побережье и распространить свое влияние на Закавказье.

Приближение немцев к Крыму поставило Черноморский флот в очень тяжелое положение. Выход был один — уйти из Севастополя в один из портов, где у власти были Советы. Командующим морскими силами флота в это время был адмирал М.П. Саблин, а главным комиссаром и председателем Центрофлота эсер Кнорус. Среди матросов и офицеров развернулась полемика: отдавать флот немцам или вернуть его Советской России. Значительная часть офицерского состава была согласна отдать флот немцам, с ними соглашалась и часть матросов. Чтобы понять мотивы и причины такого раздвоения мнений, надо учесть особенности личного состава флота и расстановку в нем политических сил.

В отличие от, скажем, Балтийского флота, он пополнялся не из рабочей среды, а в основном из крестьянской молодежи южных губерний: Екатеринославской, Полтавской, Харьковской и других. Флот во все времена притягивал к себе желающих служить в нем, но больше таких возможностей было у сыновей наиболее грамотной зажиточной части крестьянства. Именно эта прослойка выходцев из зажиточных семей, легко подпала под влияние эсеров и анархистов. Когда Советское правительство приняло решение вывести корабли из портов Крыма в Новороссийск, некоторая часть матросов покинула военные суда, попросту дезертировала, и под давлением немцев вскоре оказалась на Кубани. Но и среди тех, кто остался, было немало настроенных проанархистски, а кто и просто не желал идти в подчинение к Советам. Саблин все же подчинился приказу из Москвы и вывел боевое ядро Черноморского флота в Новороссийск, оставив немцам устаревшие корабли.

Заполучив в свое распоряжение флот, Кубано-Черноморский ЦИК и лично Калнин трудно себе представляли, что с ним делать. Сразу же возник ряд очень серьезных проблем. Два десятка самых современных по тому времени боевых кораблей оказались в торговом порту, предназначенном главным образом для экспорта хлеба и табака и совершенно не приспособленном даже для самого примитивного их обслуживания. Не хватало угля, практически не было нефти, боевой запас остался в Севастополе, и пополнить его было не откуда. Не было также ремонтных средств, а самое главное — немцы не захотели смириться с тем, что у них из-под носа увели целый флот. Они посчитали этот шаг нарушением Брестского мира.

В самом Новороссийске значительная часть представителей советской власти негативно восприняла приход кораблей, рассматривая его как лишнюю обузу для себя. На берегу начались митинги, на которых звучали призывы к экипажам: бросить корабли и всем идти на фронт. Как раз в это время немцы стали готовить свою высадку на Таманский полуостров со стороны Керчи с целью наступления на Новороссийск.