Николай Карпов - Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

Т у р е ц к и й: Отвечаю, что постановление местного Исполнительного Комитета не идет в разрез с постановлением центральной всероссийской власти. Вам известно, что телеграммой из Москвы назначен главнокомандующим Снесарев, а комиссаром политическим к нему Трифонов. Вы совершаете явное преступление, не подчиняясь постановлению и местной, и всероссийской советской власти. Во имя бескровного улажения создавшегося конфликта, считаю долгом заявить вам, что в затеянной вами борьбе, едва ли вы останетесь победителем. Допустим на минуту, что вам улыбнется военное счастье временно, но клеймо предателя и изменника революции останется вечно. Требую подчиниться постановлению Штаба Обороны и Центрального Исполнительного Комитета, дабы не зайти столь далеко, что о возврате не мыслимо будет говорить и конфликт придется решать силой оружия. Вам гарантируется личная безопасность. Прошу дать окончательный ответ на это предложение.

А в т о н о м о в: Не думаю и не мечтаю о лавровом венце. Я взял тяжелый крест и несу так, как нес его 4 месяца. Смерти я не боюсь, она является для меня желанным покоем от этого кошмара, в котором я сейчас нахожусь. Я считаю себя чистым и честным потому, что я творю благо народа во имя революции. Я сделаю свое дело и не вам судить о том, кто является предателем в сознании народа. Если Чрезвычайный Штаб не примет тех условий, которые я предложу им, то прольется кровь, которая падет на головы предателей и провокаторов общего святого дела. Если я не получу ответа к 4 часам дня, то вышлю в Екатеринодар войска для занятия города, для наведения в нем истинно-революционного порядка.

Т у р е ц к и й: О каких условиях идет речь?

А в т о н о м о в: Разве этих условий вам не передавал товарищ Гуменный?

Т у р е ц к и й: Нет.

А в т о н о м о в: Условия эти следующие:

Отстранить от должности и арестовать Иванова к провокатора Казбека. Вывести из Чрезвычайного Штаба Обороны проходимцев, которые не являются выборными Кубано-Черноморской республики.

Немедленно выслать в мое распоряжение 12000 войск, которые должны быть по ранее заключенному условию в моем распоряжении.

В городе оставить только необходимый гарнизон.

Немедленно двинуть на Ростовский фронт как можно больше продовольствия, обмундирования, особенно обуви, весь наличный запас патронов и снарядов.

Помнить строгое разграничение функций между Исполкомом, Чрезвычайным Штабом и командным составом, — вот каковы условия!

Т у р е ц к и й: Кого считаете проходимцами, не избранниками народа?

А в т о н о м о в: Беженцев из разных городов.

Т у р е ц к и й: Думаю, что ваши переговоры едва ли удовлетворят Центральный Исполнительный Комитет и Чрезвычайный Штаб, а потому снимаю всякую ответственность за могущие произойти последствия. Предупреждаю, что не подчинение власти советов заставляет объявить вас изменником и предателем революции. Если вы все учли, то считаю наши переговоры законченными. До свиданья.

А в т о н о м о в: Будем бороться и на деле выясним, кто является изменником революции. Если вы не возьметесь за ум, то не до свиданья, а прощайте!» [174] Там же.

Таким образом, конфликт обострился до крайности. Об этой обстановке было доложено в Царицын, куда в это время прибыл Г. К. Орджоникидзе. Но несмотря на всю серьезность происходящего в Екатеринодаре, Орджоникидзе сначала срочно пришлось подключиться к борьбе с мятежом анархистов в самом Царицыне.

Туда с Украины перебрался отряд сибирских анархистов численностью в 1000 человек под командованием Петренко. Анархисты подняли в городе мятеж против советской власти. По пути своего отступления, а также в самом Царицыне этот отряд захватил полтора миллиона рублей денег и на три миллиона ценностей. Советские власти Царицына предложили Петренко немедленно сдать деньги, ценности и оружие, но он категорически отказался. 11-го мая анархисты Петренко захватили станцию Царицын и утром 12 мая открыли по городу пулеметный, а затем и артиллерийский огонь. Бой продолжался целый день, и только к вечеру мятежники были разбиты [175] Разгон И. Сорокинщина // Орджоникидзе и Киров и борьба за власть советов на Северном Кавказе. (1917-1920 гг.) -Госполит- издат, 1941. С. 145.

Устранив грозившую Царицыну угрозу, Орджоникидзе сразу же 22 мая направил телеграмму в Екатеринодар, в которой потребовал от Автономова немедленно подчиниться решениям Штаба Обороны и республиканского ЦИК «сложить с себя звание главнокомандующего». В телеграмме говорилось о том, что «…всякое противодействие и междоусобица будут рассматриваться как измена и предательство Революции» [176] Орджоникидзе Г. К. Путь большевика. - Госкомиздат, 1956. С. 211. .

Наверное, не было на свете для Автономова человека более авторитетного, чем Г.К.Орджоникидзе, и он решил подчиниться. Чтобы окончательно навести порядок в войсках Северного Кавказа, Орджоникидзе лично прибыл в Екатеринодар и включился в подготовку решений 3-го Чрезвычайного Съезда Советов Кубано-Черноморской Республики. На нем планировалось завершить объединение Кубани и Черноморья в федерацию.

Сделать это было несложно. Еще в марте объединились партийные организации обеих республик, в апреле Южная революционная армия Черноморья, со своим штабом в ст. Крымской вошла в подчинение командованию Юго-Восточной армией. Поэтому, 28 мая на 3-м Чрезвычайном объединенном съезде Советов Кубани и Черноморья было провозглашено создание Кубано-Черноморской Советской республики. Образовался объединенный ЦИК, все Вооруженные силы Кубано-Черноморской республики передавались в подчинение Северо-Кавказского военного округа, управление которого в эти дни формировалось в Москве.

Сорокин на этом съезде не присутствовал, но согласованную с ним линию выдерживал Автономов. Их позицию тогда поддержали практически все делегаты от войск, но они составляли только 25 % от числа участников съезда. Снова начались бесконечные прения, взаимные пререкания и упреки. Страсти накалились и грозили вылиться в раскол съезда. Опять пригодился опыт Орджоникидзе. Он теперь получил возможность лично убедиться в том, что в конфликте виноваты обе стороны и выступил в роли арбитра, при этом основной упор в своих высказываниях сделал на разъяснении делегатам того, кому выгодна создавшаяся ситуация в столь тяжелое для республики время. Прямо с трибуны съезда он предложил Автономову отправиться в Москву для доклада правительству о военном положении на Северном Кавказе и о самом конфликте. С учетом этого предложения Орджоникидзе, в дальнейшем на съезде Автономову никаких упреков не прозвучало.