Николай Карпов - Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

В ночь на 14 июля соединения и части белой армии перешли в наступление и заняли станции Терновскую и Поршинскую. Советские войска оказались зажатыми с 3-х сторон, и отошли непосредственно к Тихорецкой. Главком Калнин не ожидал такого быстрого и мощного продвижения белых и до последнего момента находился в своем штабном вагоне на станционных путях. В результате, он чуть не попал в руки противника. Вот как описывает это событие генерал Деникин.

«Добровольцы 2-й дивизии продолжали бой в поселке (Тихорецкая. — Н.К.), станционные служащие попрятались. Все пути были загромождены поездными составами, стоял в полной неприкосновенности и штабной поезд главковерха. Сам Калнин, как передавали потом железнодорожники, пешком, без шапки, в одиночестве, пробрался между составами и скрылся в направлении на Екатеринодар. Его начальник штаба, полковник генерального штаба, застигнутый на месте, заперся в своем купе. Когда потом чины инженерной роты взломали дверь купе, глазам вошедших представилась такая картина: на полу в луже крови лежал труп полковника и рядом с едва заметными признаками жизни — его жена, в которую он стрелял перед самоубийством. Его помощник и адъютант были расстреляны » [204] Деникин А.И. ОРС. - Берлин. Т. 3. С. 174. .

По некоторым данным белые захватили тогда в плен также начальника штаба Балабина, областного военного комиссара Силичева и военного руководителя полковника старой армии Сосницкого и зарубили их. Ф.Ф. Крутоголов же описывает этот случай иначе. По его словам ЦИК накануне наступления белых на Тихорецкую усилил штаб и оперативный отдел армии несколькими офицерами, на самом деле оказавшихся деникинскими агентами, «которые, — как он пишет, — затаившись, творили свои темные дела […] вызвали на срочное совещание в главный штаб на ст. Тихорецкую комиссара республики А.С.Силичева, военрука Сосницкого и в это время подняли восстание в главном штабе. Силичев и Сосницкий были убиты […] Начальник штаба Балабин сражался до последнего патрона и застрелился» [205] ГАКК. Ф. р-4634. On. 1. Д. 100. Л. 4. .

Как бы то ни было, а 14 июля Тихорецкий узел был взят белыми. Одновременно с этим Добровольческая армия начала наступление на Сосыку и Кущевскую, уже непосредственно в сторону Екатеринодара, Кавказской и Ставрополя. Теперь угрожающая обстановка стала складываться и для войск Сорокина.

Управление советскими войсками в значительной степени оказалось нарушенным. Во многом это объяснялось неспособностью Калнина руководить достаточно многочисленными войсками в столь сложной обстановке. Беспомощность главкома стала очевидной, когда его 15 июля, то есть на второй день после сдачи Тихорецкой, пригласили на срочное заседание ЦИК и потребовали доклада о причинах столь крупного поражения при убедительном численном превосходстве своих войск над войсками противника. Из доклада Калнина следовало что «.. общего фронта у нас нет. Имеются отдельные группы войск, живой связи между собой не имеющие. Ведется партизанская война… Ейский полк разбежался, осталось 700 человек. Староминский, Ахтарский полки тоже бежали, от Тимашевского полка осталось 600 человек» [206] ГАКК. Ф.р-411, Оп. 2 Д. 306. Л.193. .

Больше ничего внятного Калнин доложить не смог. Когда председательствовавший Рубин спросил у главкома, какой же теперь план у него имеется для продолжения борьбы и возврата утерянных территорий, Калнин доложил, что никакого плана у него нет и как спасительное средство предложил немедленно назначить главнокомандующим вместо него И.Л.Сорокина. При этом он заявил, что себя считает утратившим способность командовать всеми вооруженными силами республики [207] См.: Сухоруков В.Т. Указ. соч. .

Обсуждение кандидатуры Сорокина затянулось, а обстановка требовала, чтобы Калнин продолжал руководить войсками, иначе всякое управление ими будет потеряно вообще. Присутствовавший на заседании ЦИК один из областных военных комиссаров - М.Н. Алехин, не зная, что происходит на Тамани, предложил снять войска оттуда и с других второстепенных участков и, создав из них отдельную армию, двинуть ее на Тихорецкую. Затем она должна была бы с боями пробивать путь к основным силам Красной Армии на Царицын и вывести Северный Кавказ из изоляции. Восстановив таким образом связь с центром, можно было бы получить от него продовольствие, обмундирование, а главное оружие и боеприпасы.

Это предложение до конца тоже рассмотреть не успели, так как поступило сообщение о новом наступлении Деникина, и нужно было заниматься другими еще более срочными вопросами. Белые наступали вдоль железной дороги в направлении войск Сорокина, на Сосыку — Кисляковскую. Их натиск с трудом сдерживали кавалерийские части под командованием Г.А.Кочергина и несколько отрядов пехоты. 18-го июля 1-я пехотная дивизия белых все-таки заняла железнодорожный узел Сосыка, а на следующий день продолжила наступление на север. Части Кочергина оказывали упорное сопротивление, но вынуждены были отступать. Кочергин обратился к Сорокину за помощью, но тот прислал телеграмму. В ней он требовал от Кочергина усиления организованности среди его подчиненных, повышении стойкости бойцов и бить белых «революционным порядком».

Войска Сорокина вместе с частями Кочергина оказались между белыми и немцами. Начни немцы в это время наступление, они вместе с добровольцами поставили бы его в безвыходное положение. Нужно было ликвидировать Ростовский фронт и уходить на помощь Екатеринодару, вынудив тем самым теперь уже белых стать фронтом против немцев. На всякий случай Сорокин провел переговоры с их командованием, получил гарантии того, что они будут строго соблюдать условия перемирия. Он объяснил немецкому командованию, что уводит свои войска, так как они нужны на Кубани для сельскохозяйственных работ — уборки хлеба. К этому времени у Сорокина под ружьем находилась 30-тысячная группировка, в которую входили и украинские части. Сорокин и им поставил задачу отходить на новую позицию у Кущевки, чтобы затем наступать на Тихорецкую-Торговую.

Однако левые эсеры, находившиеся в числе командного состава войск, категорически отказались от плана ликвидации Ростовского фронта и подбили на неповиновение украинские части. Тем действительно не хотелось бросать обжитые позиции, спокойный фронт и лезть в пекло Гражданской войны. Было проведено еще одно обсуждение плана Сорокина, но украинские командиры вновь заявили, что отходить не желают. Как вспоминал потом С.В.Петренко, «выведенный из себя Сорокин заявил, что "…отнюдь не считает настроение собрания командного состава для себя руководящим, и будет действовать, как ему подсказывает долг и рассудок"» [208] Петренко С.В. Указ. соч. Л. 4 .