Сергей Медведев - Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в.

В последнем письме Жуковой от 11 мая 1904 г. Зубатов жаловался на здоровье: «Спасибо вам сердечное за внимание к моим глазам и вообще к моей особе. После операции я, боясь сначала шрифта, отодвинул на задний план немецкий, а потом обнаружилось столько позапущенного на отечественном языке, что я со страстью упиваюсь возмещением пропусков, и надежду на заграничное путешествие пришлось отложить» [167] Там же. Л. 8. .

Несмотря на потерю влияния и проблемы со здоровьем, Сергей Васильевич не забывал давать своим друзьям по переписке советы (к примеру, советовал Жуковой изучать ницшеанство, символизм и неокантианство [168] Там же. Л. 7. ), а порой и не стеснялся выступить в роли «доморощенного психолога», поучая некую Прасковью Алексеевну Семенову: «Такого фантазера и глупого человека на выстрел подпускать к серьезным делам нельзя. Этот психопат вас по миру пустит и сделает это с самым простодушным видом. Он вас так изучил и влез в ваше доверие, что вы черное в его поведении считаете за белое и наоборот. Я убежден, что он вас разорит, и теперь же настоятельно вам советую: изгнать его с глаз своих долой и впредь его к себе не пускать. Если этого не сделаете, то будете несчастным человеком» [169] Там же. Л. 5. .

30 ноября 1904 г. последовало распоряжение министра внутренних дел П.Д. Святополк-Мирского о снятии ограничений с проживания и назначении С. В. Зубатову ежегодной пенсии от Департамента полиции в размере 5000 рублей, однако в Москву он переехал только в 1910 г. [170] Более подробно см.: Овченко Ю.Ф. Охранка и зубатовщина. М., 2017. С. 286–288.

После революции 1905–1907 гг. Зубатов писал в журналы «Гражданин» и «Вестник Европы» [171] Гражданин. 1906–1907 гг.; Вестник Европы. 1906. № 3. Большая часть писем С. В. Зубатова в журнал Гражданин размещена на сайте «Документы XX века». URL: http://www.doc20vek.ru. .

Роковой вестью для него стало отречение Николая II и его брата Михаила Александровича от престола: «Спиридович вспоминал, что известие об отречении Зубатов узнал за обедом у себя на квартире в Замоскворечье. Он молча выслушал страшную весть, вышел в другую комнату; раздался выстрел. Начальник канцелярии МВДД. Н. Любимов считал, что Зубатов шел на самоубийство осознанно, в то время как Спиридович усматривает в нем эмоциональный сиюминутный порыв» [172] Овченко Ю.Ф. Охранка и зубатовщина. М., 2017. С. 306. .

В «Утре России» была опубликована небольшая заметка о самоубийстве С. В. Зубатова [173] Автор благодарит Кирилла Белокурова за предоставленный материал. : «В эти дни, когда весь русский народ радостно дышал воздухом свободы, сошел в могилу один из ревностнейших сподвижников старого режима, видный охранник и провокатор, предтеча гапоновщины, азефовщины, создатель целой эпохи в истории освободительного движения в России, названной “зубатовщиной”. Не вынесла мрачная душа холопа реакции яркого света свободы. Зубатов застрелился» [174] Утро России. 1917. 5 марта. С. 7. . В сообщении газеты приводились данные о том, что сын покойного, чиновник Государственного банка Николай Зубатов, позвонил в лечебницу доктора Лурье на Пятницкой улице с просьбой «оказания медицинской помощи застрелившемуся человеку». «При осмотре трупа оказалось, что Зубатов выстрелил себе в правый висок, и пуля вышла в левый висок. Смерть наступила моментально. На лице следы кровоподтеков, происшедших, по мнению доктора, от того, что покойный стрелял в себя стоя и затем после выстрела рухнул на землю вниз лицом. На письменном столе лежали записанные рукой покойного записки, в которых он просит никого не винить в его смерти, прощается с сыном и делает некоторые распоряжения» [175] Там же. . Несмотря на то, что, по свидетельству анонимного автора статьи, сын Зубатова назвал причиной самоубийства «страшную тоску» по стремительно разрушающемуся монархическому строю, вряд ли этот мотив был единственным. Многолетняя травля со стороны как бывших коллег, так и революционеров, нереализованность в профессиональном плане осознающего свои таланты человека, возможные сложности в личной жизни – всё это могло составить комплекс внутренних проблем некогда влиятельного начальника Московского охранного отделения.

Товарищ прокурора московского окружного суда Лисовский выдал разрешение на предание земле тела самоубийцы [176] Утро России. 1917. 5 марта. С. 7. . В архивных документах и литературе не удалось найти данных о том, где был похоронен один из самых ярких руководителей московской политической полиции.

Основным источником сведений об агентах С. В. Зубатова в рабочей среде являются заметки его заместителя Леонида Петровича Меньщикова [177] Меньщиков Леонид Петрович (1869–1932) – в 1902 г. помощник начальника Московского охранного отделения, с 1903 г. – старший помощник делопроизводителя Департамента полиции. В 1909 г. эмигрировал во Францию, писал в разные газеты разоблачительные статьи об органах политического сыска в России. Умер в Париже в 1932 г. , который, работая в Московском охранном отделении, старался записывать информацию об их характерных особенностях и внешних данных. Впоследствии Меньщиков составил алфавитные списки и систематизировал эти заметки в двух томах под общим названием «Черная книга» [178] Не опубликована. Находится в личном фонде Меньщикова в ГА РФ. . В записках Меньщиков обращал внимание на то, каким образом агент поступил на работу в полицию, отмечал его розыскные успехи, а в некоторых случаях описывал его судьбу после увольнения. О каждом сотруднике охранки он писал по три или четыре лаконичных, но информативных предложения.

В секретные сотрудники попадали по-разному. Наряду с «заагентуриванием» революционера существовали и другие пути устройства агентом полиции. Нередко в губернские жандармские управления (ГЖУ) и охранные отделения приходили люди, оказавшиеся в затруднительном финансовом положении. В качестве примера можно привести сообщение начальника казанского ГЖУ в Департамент полиции от 14 марта 1905 г.: «10 сего марта ко мне явился студент 4 курса Казанской духовной академии В. А. Львов и заявил, что ввиду крайней необходимости уплаты долга в размере 256 рублей он выражает готовность содействовать агентуре и указать на преступную революционную деятельность некоторых лиц, при условии, если ему выдано будет вознаграждение лежащего на нем долга» [179] ГА РФ. Ф. 1723. Оп. 1. Д. 375. Л. 457–458. . Как правило, у подобных личностей не было шансов попасть в агентуру, так как имеющий большие долги человек не мог вызвать доверия и казался безответственным. «Сын богатого московского домовладельца, растратив изрядную сумму отцовских денег и опасаясь преследований, обратился в охранное отделение с просьбой принять его в сотрудники, полагая, вероятно, что звание шпиона застрахует его от всяких напастей; Зубатов от услуг П. отказался» [180] Там же. Л. 573. .