Майкл Грант - Греческий мир в доклассическую эпоху

В материковой Фракии (Приложение 2) находился греческий город Абдеры — почти напротив Фасоса и в 18 км к северо-востоку от реки Нест 15. Вопреки мифическим преданиям, относившим возникновение Абдер ко временам Геракла, — первая попытка основать здесь греческую колонию была предпринята ок. 654 г. до н. э. неким Тимесием (или Ти-нисием) из Клазомен в Ионии, — но она не удалась из-за сопротивления фракийцев. В 545 г. до н. э. здесь обосновались выходцы из другого ионийского города, Теоса, ибо персидское владычество казалось им невыносимым; среди этих поселенцев был поэт Анакреонт. Новоявленные абдериты, осмотрительно защищая свои земли от набегов фракийцев из внутренних областей, в то же время умудрялись успешно торговать с местным населением. На деле, в каждом из этих греческих центров господствующим фактором стали взаимоотношения с огромным скоплением фракийских племен. В результате таких связей в греческую религию постепенно проникли существенные элементы фракийской религии — в частности, культы Диониса и Орфея.

Сходная роль «передаточных звеньев» досталась и греческим городам, лежавшим несколько далее к востоку. Одним из них был Энос, основанный Лесбосом сообща с эолийской Кимой 16; другим была Кардия, подобным же образом выведенная Милетом с Клазоменами. Кардия расположилась на перешейке Булаир, соединяющем материк с Херсонесом Фракийским (Галлипольский полуостров), который простирался к югу, к Геллеспонту (Дарданеллы) — первому из трех морских проходов (другими были Пропонтида [Мраморное море] и Боспор Фракийский [Босфор]) на пути к Черному морю, имевшему насущное значение для греческой торговли.

Геллеспонт получил свое название от имени мифической Геллы, дочери Афаманта и Нефелы: проносясь над проливом на золотом баране вместе с братом Фриксом (которого их мачеха Ино вздумала принести в жертву богам), она упала в море. Этот извилистый и неприветливый пролив, имеющий 64 км в длину и в среднем около 1,6 км в ширину, изобилует скалами и бурлящими течениями, которые врываются в него из Черного моря со скоростью в шесть — восемь километров в час и злобствуют здесь с возрастающей силой в течение девяти месяцев в году, пока дует нещадный северо-восточный ветер.

Поэтому греческие корабли, «натрудив полотно» в Эгейском море (а там им тоже приходилось плыть наперекор этим суровым ветрам), даже и не пытались зайти в пролив — не говоря уж о том, чтобы проплыть по нему дальше. Купцы были рады переправить груз на азиатский берег, где пролив только-только начинался, — а оттуда доставка товара в более удаленные края была уже не их заботой.

Зато южный — азиатский — берег Геллеспонта, с его приветливыми прибрежными мелкими водами, привлекал греков куда больше, нежели грозный северный — европейский — берег. Должно быть, этим отчасти и объяснялось то огромное значение, которое обрела на протяжении бронзового века Троя, господствовавшая над азиатским берегом. В историческую эпоху греки тоже основывали колонии на этом южном побережье: а именно, Абидос (ок. 680–652 гг. до н. э.), Лампсак (ок. 654 г. до н. э.) и Сигей (ок. 600/590 г. до н. э.), выведенные Милетом, Фокеей и Афинами, соответственно 1^. Тем не менее и возле сурового северного берега, на южной оконечности Херсонеса Фракийского, ионийский город Теос дерзнул основать колонию Элейос (ок. 600 г. до н. э.), а лесбосцы основали Сеет.

Со временем предмет внимания Афин тоже переместился с юга на север пролива, и ок. 555 г. до н. э., получив одобрение дельфийского оракула, весь Херсонес занял Мильтиад Стариший — афинский аристократ из рода Филаидов. Он принялся править полуостровом как независимым государством — правда, с помощью Писистрата (который готовил свой второй переворот в Афинах — Глава I, раздел 4). Кроме того, Мильтиад заручился поддержкой соседей-фракийцев (дол он — ков), которым оказал услугу, разбив их соотечественников и врагов — апсинтиев 18. Затем он принялся укреплять перешеек Булаир, соединявший Херсонес с материком, и прибрал к рукам афинскую колонию Сигей (ок. 546 г. до н. э.).

Ок. 516 г. до н. э. его племянник Мильтиад Младший, занимавший должность афинского архонта, был послан сыном и преемником Писистрата Гиппием поддерживать афинскую власть на полуострове 19. Мильтиад Младший, чеканя собственную монету, в то же время счел благоразумным — или необходимым — впасть в подчинение к персидскому царю Дарию I, и сопровождал его в скифском походе 513–512 гг. до н. э. (Приложение 1). Но позднейшее заявление Мильтиада о том, что именно он предложил разрушить Дариев мост через Геллеспонт, чтобы воспрепятствовать возвращению персов (этот план был расстроен диктаторами других греческих городов поблизости), — не заслуживает доверия, так как Дарий оставил его у власти, чего бы не про. изошло, соверши его подданный столь вероломный шаг.

Этот второй Мильтиад властвовал над туземными фракийцами в Херсонесе; он взял в жены Гегесипилу, дочь фракийского (сапейского) царя Олора 20, поэтому после кратковременного изгнания, к которому Мильтиад а вынудило скифское вторжение, именно фракийцы вернули его обратно (496 г. до н. э.). В дальнейшем он все-таки отважился выступить против царя Дария и, освободив от его засилья остров Лесбос, примкнул к Ионийскому восстанию. После провала этого мятежа (494 г. до н. э.) он вернулся в Афины, где подвергся суду за то, что учредил «тиранию» в Херсонесе, — а позднее прославился как главный творец исторической победы при Марафоне (490 г. до н. э.).

Через Геллеспонт путь лежал к более широким водным пространствам — к Пропонтиде, буквально «Предморыо». Ей было дано такое имя ввиду самого географического положения в качестве «преддверья» более просторного моря, Понта Эвксинского (Черного моря). Пропонтида, ныне называемая Мраморным морем, имеет 280 км в длину и 64 км в ширину в самом широком месте. Ее выгодное расположение породило жадное соревнование между морскими греческими державами, выводившими колонии, что явствует уже из перечня главнейших поселений, основанных ими по обоим берегам Пропонтиды 21.

Как и в случае Геллеспонта, южное побережье было более гостеприимным, и именно здесь возник самый важный центр на Пропонтиде. Это была милетская колония Кизик (совр. Балкыз, Бел кис). Кизик занимал часть холмистого и широ-комысного прибрежного Арктоннеса («Медвежьего острова», напротив устья Эсепа). Затем он был превращен в полуостров: через морскую полосу пролегли две параллельные дамбы, укрепленные песчаными насыпями. Согласно греческой мифологии, царь Кизика оказал гостеприимство аргонавтам, которые чуть погодя его нечаянно умертвили. Если же обратиться к историческим событиям, то наиболее ранняя из двух дат основания, приводимых Евсевием (ок. 776 г. до н. э.), не поддается проверке (хотя нельзя напрочь отвергать возможность временного существования колонии, позднее, быть может, разрушенной вторгшимися из Фриши киммерийцами [ок. 695 г. до н. э.]). Но даже вторая предложенная историком дата — а именно, 679 г. до н. э., — не вызывающая подобных возражений, говорит о том, что Кизик был весьма ранним милетским поселением в здешних краях.