Майкл Грант - Греческий мир в доклассическую эпоху

Согласно рассказу, в котором слышны явные отголоски | переселений той эпохи, критяне слыли основателями культа Аполлона в Дельфах (Глава IV, раздел 2). На протяжении IX и VIII веков до н. э. остров, вероятно, оставался богатейшим из краев во всей Эгеиде. Возможно, он был обязан этим богатством не только своему материальному прошлому — в значительной мере уцелевшему, — но и пиратству, которое стяжало критянам прочную славу «морских добычников». Об этой стороне их жизни косвенно упоминал еще сам Одиссей: сплетая о себе очередную небылицу, он выдавал себя за критянина, промышлявшего разбоем 3.

Вместе с тем в критских полисах устоялась четкая сельскохозяйственная система. Правящая знать господствовала над низшими сословиями, к которым принадлежали и рабы, приобретенные путем грабежа либо купли, а также «крепостные» вроде илотов (κληρωται, μνοΐται, οικεΐς; ср. примечание 62 к Главе I), пользовавшиеся некоторыми ограниченными правами. Так, им позволялось владеть домами и орудиями труда, | по своему усмотрению распоряжаться урожаем — лишь бы исправно платили подать, — но запрещалось пользоваться оружием (а позднее — и посещать гимнасии).

Другие греки, заинтересовавшись критскими установлениями, отмечали сходство этого «крепостного» сословия с аналогичными порядками у спартанцев — имевших, как и критяне, дорийское происхождение. То же можно сказать и о прочих особенностях жизни в островных городах. Например, критские гражданские чиновники — космы (κόσμοι) — напоминали спартанских эфоров (с той только разницей, что этот институт не сосуществововал с царской властью, а, возможно, пришел ей на смену). Обнаруживалось сходство и в общин

И спартанцы, и критяне, сознавая подобную схожесть, всячески подчеркивали, что им обоим свойственно более заботиться о нравах, нежели о телесной красоте. С другой стороны, Платон, разделявший распространенное (и вероятно, ошибочное) мнение о том, что однополую любовь изобрели доряне, — с большей точностью отмечал, что Крит и Спарту роднит особенно рьяная и узаконенная форма подобных отношений 4. Тимей высказывал мнение, что педерастия — критское изобретение; это же мнение отражено в рассказе Эфора об обрядовом однополом похищении на Крите, а также в мифе, переданном критским историком Эхеменом: тот доказывал, что прекрасного юношу Ганимеда похитил вовсе не Зевс, а критский владыка Минос. О «сожительстве мужчин с мужчинами» на Крите говорил и Аристотель, поясняя, что это помогало избежать чрезмерной рождаемости 5. Все это — позднейшие источники (возможно, за исключением Эхемена), и потому нельзя воспринимать эти сведения как доподлинные свидетельства о древних временах. Но все они указывают на то, что, по крайней мере, один из спартанских обычаев — отношение к однополой любви — был заимствован с Крита.

То же подражание заметно и в других установлениях. Считалось, что многие черты спартанской жизни — в частности, трехчастное племенное деление и законодательные реформы Ликурга, — сформировались под прямым влиянием Крита. Но все эти сходства — которым, следует добавить, сопутствовало немало различий, — вероятно, объяснялись не столько прямым заимствованием друг у друга, сколько общим происхождением консервативных правящих сословий Крита и Спарты от дорийских переселенцев с их племенным членением. При этом, разумеется, между сородичами со сходными склонностями могли происходить различные заимствования — в обоих направлениях. Так, например, считается, что пэаны (гимны к Аполлону) проникли в Спарту с Крита, — с другой же стороны, критский город Ликт был спартанской колонией.

Кносс лежал в северной части острова, на западном берегу реки Кэрат (Кадратс*;). Величие города, в эпоху бронзы переживавшего небывалый расцвет, было погублено до 1350 г. до н. э. За этим последовало частичное новое заселение, и дорийские пришельцы отстроили город рядом с развалинами минойского дворца. Это возрожденное поселение вновь обрело прочное положение ведущего центра острова (заглавная роль ему отведена и в гомеровских поэмах) 6. В его распора жении имелись гавани в Амнисе (ныне Картерос; здесь был порт легендарного Миноса) и Гераклионе (Ираклион, современный административный центр Крита). Согласно Псевдо-Скимну, жители Кносса колонизовали эгейские острова Пепаретос и Икос 7.

Кносс оставался, как и прежде, естественным каналом связей с востоком, а потому он стал одним из первых греческих городов, испытавших влияние ориентализирующего стиля в искусстве. Ибо уже в конце IX века до н. э. на Крит явилась группа (или нечто вроде гильдии) мастеров-ваятелей из Северной Сирии или Финикии, и весьма скоро на острове возродились изобразительные искусства. Чужеземные искусники принесли новую технику обработки металлов — в том числе, зернь, филигрань и инкрустацию. Среди них были отличные бронзовщики и резчики по твердому камню. Кроме того, недавно на Крите были обнаружены вазы IX века до н. э. (в частности, колоколовидные кратеры) с разнообразными криволинейными узорами, выполненными в свободной манере, и с необычайно ранними фигурными изображениями. Не позднее чем к 800 г. до н. э. относятся и найденные кусочки, или комочки золота, серебра и электра, никак не помеченные — «предки» будущих монет. В последующем столетии критская школа ювелиров продолжала удерживать за собой первенство (хотя с ней уже начали соперничать мастера из Коринфа и Афин). Критские ремесленники были искусны и в изготовлении доспехов; на острове они состояли из особой разновидности шлема (μίτρα) и набрюшников.

Большую часть Крита составляют горные цепи. Они образуют четыре основные группы: Белые Горы на западе, Пси-лорити в центре острова, Ласити и Ситья на востоке. Высочайшая точка хребта Псилорити — гора Ида (юго-западнее Кносса), вокруг которой и располагались главные критские города.

Согласно греческим мифам, в пещере на этой самой горе Рея произвела на свет Зевса, а нимфа Ида, дочь Мелиссея, вместе с сестрой Адрастеей вскормила божественного младенца молоком козы Амалфеи 8. Прислуживали им мудрые демонические существа — идейские дактили, что значит «пальцы», так как всего их было десять (или пять). В это время куреты, полубоги минойского происхождения, помогали скрыть существование младенца от его прожорливого отца, исполняя пляску вокруг колыбели и бряцая оружием, чтобы заглушить его крики 9. К тому же на Крите показывали могилу Зевса: на горе Юктас, над Арханами, между Идой и Кноссом. Но критяне повсюду слыли отъявленными лжецами 10именно из-за того, что объявляли свой остров местом рождения и смерти Зевса, тогда как прочие греки думали иначе. С исторической точки зрения, всевозможные рассказы о связях Зевса, индоевропейского небесного божества, с этим островом отражают частичное, неполное смешение его культа с культом других богов, почитавшихся ранее на Крите. Одним из этих критских богов был юноша-супруг богини-земли, олицетворявший умирающее и возрождающееся плодородие. Еще в VI веке до н. э. ему поклонялся полулегендарный критский чудотворец Эпименид (обнаруживавший сходство с шаманами — Приложение 2), который занес подобное смешение религиозных идей в Афины.