Игорь Бунич - Влекомые Роком. Невероятная победа

— Боюсь, Ваше Величество, — ответил адмирал Нагано, — что это невозможно.

— Тогда, — мрачно произнес Император, — война действительно будет ужасной.

Выход теперь можно было найти только при личной встрече Императора Хирохито и президента Рузвельта. Утром 6 августа принц Коноэ посоветовал Императору попытаться лично встретиться с американским Президентом. «Лучше вы встретьтесь с ним, — ответил Император, — так будет быстрее». Император хорошо помнил слова адмирала Нагано о том, что запасы нефти в стране тают с пугающей быстротой.

Утром следующего дня была послана телеграмма Государственному Секретарю США, предлагающая организовать встречу Рузвельта и принца Коноэ в Гонолулу для «урегулирования разногласий между двумя странами».

Но госсекретарь Хэлл не был уверен в целесообразности такой встречи. Как бы не произошел второй Мюнхен, где обаяние Гитлера так подействовало на Чемберлена. Такого же мнения придерживался и военный министр США Генри Стимсон, записавший в своем дневнике: «Приглашение Президенту является слепой попыткой удержать нас от точных и ясных действий».

Через два дня Хэлл встретился с послом Номура, который ждал от него определенного ответа. Вместо этого, Хэлл сказал японскому послу, что теперь уже стало ясно, что сторонники мира в Японии «потеряли контроль за ситуацией». Японская пресса «постоянно стимулирует разговоры об «окружении» Японии Соединенными Штатами. Еще не было случая в мировой истории, чтобы мирное государство, живущее по гуманным законам, считало бы себя «окруженным».

Разочарованный Номура спросил у Хэлла, является ли это заявление его ответом на предложение о встрече премьер-министра Японии и президента США? На это Хэлл ответил, что «во власти японского правительства является отыскание средств для соответствующего изменения своей политики. После чего можно будет решить многие вопросы».

Подобный холодный душ из Вашингтона еще сильнее обострил антиамериканские настроения среди японского руководства. Действительно ли американцы хотят мира или они играют в какую-то дьявольскую игру?

Между тем, Япония ежедневно продолжала потреблять двенадцать тысяч тонн драгоценной нефти, и японцы хорошо понимали, что вскоре их вооруженные силы окажутся беспомощными, как выброшенный на берег кит.

Президент Рузвельт во всех этих дискуссиях участия не принимал.

Тяжелый крейсер «Огаста» вез Президента в бухту Арджентия на Ньюфаундленде на встречу с Уинстоном Черчиллем, который прибыл к берегам Северной Америки на борту британского линкора «Принс оф Уэлс».

В субботу 9 августа огромный английский линкор прибыл к месту свидания. Вместе с английскими официальными лицами на линкоре находился Гарри Гопкинс, специальный представитель Рузвельта, недавно вернувшийся из Москвы и Лондон. На борту английского линкора происходили бесконечные репетиции ожидавшихся церемоний и царило напряжение, напоминавшее канун сражения.

Видимость была плохая из-за белой туманной дымки, через которую едва пробивались лучи солнца. Внезапно из тумана появились американские эсминцы, а затем — сам тяжелый крейсер «Огаста», который шел малым ходом, полоща по ветру штандарт Президента.

С мостика «Огасты» президент Рузвельт с интересом рассматривал новейший английский линкор, которому совсем недавно пришлось участвовать в погоне и уничтожении германского линкора «Бисмарк».

Никто тогда, конечно, не догадывался, что и самому английскому линкору осталось жить всего четыре месяца…

Военно-морской адъютант Рузвельта капитан 1 ранга Джон Бердолл первым поднялся на борт «Принс оф Уэлс», чтобы сообщить о пожеланиях Президента в отношении организации официальных встреч, приемов и т. п.

В воскресенье 10 августа Рузвельт прослушал церковную службу на палубе английского линкора, стоя под сенью его огромных орудий.

Читалась первая глава из книги Иисуса Навина: «Никто не устоит перед тобой во все дни жизни твоей; и как я был с Моисеем, так буду и с тобой, не отступлю от тебя и не оставлю тебя. Будь тверд и мужествен…»

Были прочитаны молитвы — сначала за Президента Соединенных Штатов, затем за британского короля, его министров, адмиралов, генералов и маршалов авиации, затем за страны, подвергшиеся вторжению, за больных и раненых, за пленных, за изгнанников и бездомных, а также, об избавлении от ненависти, злобы и всякого духа мести.

После Богослужения Рузвельту был представлен экипаж «Принс оф Уэлс», и он осмотрел корабль, насколько это было возможно с его инвалидного кресла. Он и Черчилль просто светились от удовольствия. Здесь, на палубе могучего линкора, оба находились в родной стихии. Пока Рузвельт наслаждался видом и духом морской мощи, заместитель госсекретаря Уэллес и его английский коллега Кадоран обсуждали документы, составленные английским правительством, — параллельных нот японскому правительству.

Одно из обращений к Токио должно было исходить из Вашингтона:

«Заявление правительства Соединенных Штатов о том, что:

1. Всякое дальнейшее продвижение Японии в юго-западной части Тихого океана создаст положение, при котором правительство Соединенных Штатов будет вынуждено принять контрмеры даже и том случае, если таковые могут привести к войне между Соединенными Штатами и Японией…»

Предлагаемая нота Токио из Лондона должна была гласить:

«Заявление правительства Его Величества о том, что:

1. Всякое дальнейшее продвижение Японии в юго-западной части Тихого океана создаст положение, при котором правительство Его Величества будет вынуждено принять контрмеры даже в том случае, если таковые могут привести к войне между Великобританией и Японией.

2. Если какая-нибудь третья держава станет объектом агрессии Японии в результате таких контрмер или своей поддержки их правительство Его Величества окажет всю возможную помощь такой державе».

Заместитель госсекретаря США Уэллес позднее писал в своем отчете:

«Когда я покидал корабль, сопровождая президента обратно на «Oгасту», Черчилль сказал мне… что какая-то декларация, вроде составленной им в отношении Японии, по его мнению, в высшей степени необходима и что, как он думает, если Соединенные Штаты не сделают такого ясного заявления, останется очень мало надежды помешать дальнейшей экспансии Японии на юг. В таком случае предотвращение войны между Великобританией и Японией представляется безнадежным. Он сказал самым категорическим тоном, что если между Великобританией и Японией возникнет война, Япония смогла бы немедленно при помощи своих многочисленных крейсеров захватить или уничтожить все английские торговые суда в Индийском и Тихом океанах и перерезать коммуникации между английскими доминионами и Британскими островами, если Соединенные Штаты не вступят в войну… Если этой декларации не будет, английское правительство может оказаться почти в критическом положении».