Игорь Бунич - Влекомые Роком. Невероятная победа

Через сутки Ямамото отдал еще один секретный приказ, в котором была установлена дата нападения — 8 декабря 1941 года. Этот выбор определили два фактора: во-первых, в этот день было полнолуние, что благоприятствовало взлету самолетов с авианосцев; а во-вторых, этот день (7 декабря по гавайскому времени) выпадал на воскресенье, а из донесения Есикава было установлено, что Тихоокеанский флот США обычно возвращается в Перл-Харбор по пятницам и снова выходит в морс в понедельник.

10 ноября адмирал Нагумо отдал свой первый оперативный приказ, приводя в действие план адмирала Ямамото. Была достигнута договоренность, что даже если в самый последний момент переговоры с американцами успешно завершатся, нападение на Перл-Харбор будет отменено, и Ударное соединение вернется в точку рандеву (42 градуса северной широты и 170 градусов восточной долготы), ожидая там дальнейших распоряжений. Со всех шести авианосцев на берег были отправлены личные вещи экипажей и все ненужное оборудование. На корабли грузились дополнительные запасы продовольствия и бочки с горючим.

16 ноября Ударное соединение (Кидо Бутай) собралось на выходе из Внутреннего моря. Это была мощная боевая армада: шесть авианосцев, два быстроходных линкора с 14-дюймовой артиллерией — «Хией» и «Киришима», два тяжелых крейсера «Тоне» и «Чикума», легкий крейсер, восемь эсминцев, три танкера и три судна снабжения. Два из этих авианосцев «Акаги» («Красный замок») и «Kara» («Буйное веселье») были переоборудованы из линейного крейсера и линкора и имели водоизмещение более тридцати тысяч тонн. Еще два авианосца — «Хирю» («Летящий дракон») и «Сорю» («Зеленый дракон») — были поменьше, по восемнадцать тысяч тонн, но более современного проекта.

Новейшими и самыми крупными были авианосцы «Секаку» («Парящий журавль») и «Дзуйкаку» («Счастливый журавль»), сравнимые по размеру с наиболее современным американским авианосцем «Энтерпрайз».

Шесть авианосцев несли триста шестьдесят самолетов: 81 истребитель, 135 пикирующих бомбардировщиков, 104 горизонтальных бомбардировщика и 40 торпедоносцев, из которых только 30 были вооружены новыми торпедами с деревянными стабилизаторами. Остальные сто торпед еще не были готовы, и операция должна была начаться без них.

В середине следующего дня на «Акаги» прибыл адмирал Ямамото. Пожелав Нагумо и его штабным офицерам удачи, Ямамото предупредил, что им придется иметь дело «с самым сильным врагом во всей истории Японии». Капитану 2 ранга Футида показалось, что главком выглядит мрачным и озабоченным. Но на прощальном обеде в кают-компании Ямамото, излучая оптимизм, заявил: «Я уверен, что операция будет успешной». И поднял тост за здоровье Императора.

Вскоре после наступления темноты «Акаги» под эскортом двух эсминцев малым ходом выскользнул из бухты Саеки. Авианосец шел без огней, соблюдая полное радиомолчание. Радисты с авианосцев, которых хорошо знала «по почерку» американская служба радиоперехвата, были списаны с кораблей и оставлены в базе. Там, имитируя оживленный радиообмен, они должны были создать впечатление, что все авианосцы продолжают находиться во Внутреннем море.

По юту линкора «Нагато», заложив руки за спину — взад и вперед, как маятник, ходил адмирал Ямамото. Время от времени он останавливался, глядя на расплывающиеся силуэты уходящих авианосцев. Уверенный в успехе «Операции Z», командующий Объединенным флотом, тем не менее, продолжал бояться войны с Америкой. «Я попал в очень странное положение, — писал адмирал одному из своих сокурсников по училищу, — Я принял решение, которое диаметрально противоположно моему личному мнению. Но никакого выбора, кроме быстрого осуществления этого решения у меня не было. Возможно, это судьба, подталкивающая нас к бездне…»

Один за другим в разное время другие корабли Ударного соединения снимались с якоря и, следуя различными курсами, шли в точку рандеву, что находилась в тысяче миль от Токио, на острове Иторофу в группе Курильских островов. На острове имелась большая глубоководная бухта, очень штормовая летом, но странно спокойная зимой.

Остров был идеальным местом для тайного сбора соединения. Единственный поселок на берегу состоял из трех рыбацких домиков, почты и телеграфа, откуда вела дорога к небольшому бетонному причалу. У входа в бухту сторожевую службу несла канонерская лодка «Кунаджири», на которую поступали почта и телеграммы,адресованные соединению. Патрульные катера отгоняли рыбаков от бухты Хитокаппу.

Авианосец «Kara» был единственным, еще остававшимся во Внутреннем море, — он несколько задержался из-за необходимости погрузки новых модифицированных торпед. Когда корабль вышел в море, направляясь к месту сбора, командир, построив экипаж на верхней палубе, объявил, что авианосец идет на Курильские острова, а оттуда — к Перл-Харбору.

В самом Перл-Харборе японский разведчик Есикава наблюдал, как в гавань входит огромный американский линкор и восемь эсминцев его эскорта. В бухте на якоре стояли пять тяжелых крейсеров и авианосец типа «Энтерпрайз».

А лайнер «Тайе-мару» уже стоял у причала Иокогамы. Вся важнейшая информация, собранная капитаном 3 ранга Судзуки, еще находились опечатанной в мешке с дипломатической почтой. Ему надо было получить ее от представителя министерства иностранных дел. Но времени для этого уже не было. Спешно сев на поезд, Судзуки отправился в Токио, где адмирал Нагано приказал ему немедленно следовать в бухту Хитокаппу и сообщить командованию ударным соединением последнюю информацию с Гавайских остров. Но где-то по пути в министерство иностранных дел мешок с дипломатической почтой пропал. Чиновники министерства ничего не знали об этом и найти мешок не могли, и Судзуки был вынужден, отправившись на север на борту линейного корабля «Хией», взять с собой один листок бумаги со своими выводами и карту Перл-Харбора, нарисованную по памяти.

Несмотря на спешку, Судзуки понадобилось четыре дня, чтобы добраться до Ударного соединения. Он узнал, что пропавший мешок с дипломатической почтой был найден в Токио, но таинственным образом снова исчез. Связной гидроплан с этим мешком на борту, вылетевший два дня назад, так и не прибыл, и Судзуки пришлось устно ознакомить адмирала Кусака и других штабных офицеров с основными тезисами своих выводов. Он подробно описал аэродромы Хикэм и Уилер, указав, что на них базируются триста пятьдесят самолетов армейской авиации. Он подтвердил, что никто из работников Генерального консульства в Гонолулу не видел ни одного американского корабля в бухте Лахайна.